Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть. Васса открыла глаза и посмотрела на часы: прошло ровно десять минут, как и планировала. Отдохнувшая и довольная, она сняла трубку.
— Слушаю!
— Василисушка, здравствуй, это я! Нам бы поговорить, а? — Настя давно уже стала взрослой, работала переводчицей в солидной фирме и, с разрешения своего кумира, обходилась одним именем, не переходя ту грань, за которой начиналась фамильярность.
— Что-то случилось?
— Все нормально. Просто я должна тебе кое-что сказать. — Она замялась. — Есть новость, точнее, две. Тебе — хочу первой.
— Хорошо, давай повидаемся. Через пару часов я должна быть в Останкино, мы могли бы до этого попить кофейку. В полчаса уложимся?
— Вполне!
В маленьком уютном кафе народу было немного. Откуда-то сверху лилась негромкая джазовая мелодия, вкусно пахло кофе и ванилью. Она прямиком направилась к окну, где за круглым столиком сидела красивая девушка, строгая и недоступная.
— Привет, милая! Что стряслось?
— Я заказала кофе и свежевыжатый сок.
— Хорошо! Так что случилось?
К столу подошла официантка в кружевном фартучке, выставила с подноса пару дымящихся чашек, высокие бокалы с льдинками в желтом.
— Спасибо! — поблагодарили два голоса. Потом один продолжил:
— Я выхожу замуж.
— Поздравляю, Настенька! — от всей души порадовалась Васса. — За Диму?
— Ага! — просияла любимица и с гордостью доложила: — «Нику» недавно получил, за лучшую режиссуру.
— Молодец! Когда будем пить шампанское?
— Есть еще новость, — пропустила мимо ушей последний вопрос невеста. — Я написала сценарий.
— Умница! Я всегда знала, что одними переводами дело не ограничится.
— Про тебя. — Анастасия уткнулась носом в кофейную чашку. Потом подняла глаза и вздохнула: — Василиса Егоровна, я написала сценарий про твою жизнь. — Наткнулась на изумленный взгляд и поспешила добавить: — То есть не совсем так. Я придумала судьбы, но героиня написана с тебя. Димка говорит, что сценарий получился, — пробормотала «сценаристка». — Ты не сердись, пожалуйста. Я не подглядывала за тобой. Просто жила рядом и запоминала. И мне всегда хотелось быть такой, как ты. Сильной, гордой, упрямой. Которая не сдается, не боится перемен и любит жизнь, какие бы фокусы ни выделывала с ней судьба. Я хочу рассказать об этом другим, чтобы они не сдавались тоже. Никогда!
— Ни за какие коврижки, — улыбнулась Васса. Ясно как Божий день, что возмущаться и отговаривать бесполезно. — Надеюсь, никто не догадается, кого ты рассекретила? — пошутил прообраз.
— Надейся! Это не документальное кино — искусство.
Лето, 1999 год
Она переступала порог, когда зазвонил телефон. Постояла нерешительно с ключами в руке, рассчитывая, что тот перестанет трезвонить. Не переставал. Пришлось вернуться.
— Васька, — заорал в ухо веселый голос, — почему так долго не снимаешь трубку?
— Ты меня на пороге застал. Что случилось?
— Мы премию получили! — торжественно доложил Борис. — Государственную! — И заважничал: — Теперь твой муж — дважды лауреат. Гордишься? — Как ребенок, честное слово! — Выкраивай, политик, время. Будем отмечать награду!
— Выкрою, — пообещала она.
А ночью прошел дождь. Напоил сухую землю, омыл траву и деревья, подсинил небосвод. Утренний воздух, прозрачный и свежий, хотелось запихивать в рот, как в детстве — лакомство, замирая от восторга. Безоблачное небо, беспредельно высокое, казалось, отрывало от земли, нарушая все законы гравитации. У подъезда стояла машина; за рулем, как обычно, сидел Федор, а на капоте застыл кот. Не обращая внимания на изумленного водителя, рыжий бандит не сводил глаз с шевелящегося темного комочка в густой траве. Реакция человека оказалась быстрее кошачьей: хищнику достался лишь пинок под зад. Васса сложила ладони плоскодонкой и с восторгом уставилась на птенца. Серые перышки словно присыпало серебристой пылью, черные бусины глаз блестели и не выглядели испуганными, лапки пытались приудобиться на мягкой «почве». Эта пичужка только начинала познавать мир, но чуточный жизненный опыт уже доказал, что зло побеждаемо. Вдохновленный удачей скворчонок приосанился, потянулся и вдруг, оттолкнувшись от ладоней, взлетел. Сначала неуверенно, лихорадочно размахивая крылышками, потом решительнее, медленно, но верно набирая высоту. Сделал над своей спасительницей круг и весело взмыл к верхушкам деревьев. Васса запрокинула голову, стараясь проследить за первым полетом птенца. Солнце вверху сияло так ярко, что она невольно зажмурилась. И улыбнулась, подставив лицо ласковым лучам.
1 июня, 2003 год
Ангелина открыла глаза и посмотрела на часы — пять. Она продремала в кресле почти три часа. Потянулась, разминая затекшие мышцы, встала, раздвинула шторы. В доме напротив светилось несколько окон.
Почему в такую рань не спят, что разбудило? Или только проводили последнего гостя, перемыли посуду да под свежий чаек обсуждают, как удался домашний праздник? А может, жена готовит мужу ранний завтрак, полусонная, нарезает хлеб, жарит яичницу, поглядывая за кофе на плите? Кому-то плохо? Двое после слез и взаимных упреков решают расстаться, а пара клянется друг другу в вечной любви? Все — разные, но каждый похож на другого. Кто-то из них сегодня соврет, обидит, струсит. Но кто-нибудь не прогнется, выручит в беде. Одни живут рассудком, другие больше доверяют сердцу. И как быть, когда, сталкиваясь вместе, разум кричит «нет», а сердце шепчет «да»?
Лина застыла как завороженная, не сводя глаз с настенных световых прямоугольников. Эти освещенные проемы, казалось, подсказывали ответ. Да только далеко — трудно разобрать подсказку. Она не то что чужие окна — себя услышать не может. Оглохла. А в глухоте своей забыла простейшую истину: без силы нет жизни и не может быть любви. Только вот сила эта должна быть мудрой — чтобы понимать, верить и ждать.
Звонки разорвали рассветную тишину разом и повсюду. Как будто в мире не осталось других звуков, кроме зовущей трели.
— Кто?
— Я!
Она распахнула дверь. На пороге стоял Олег. Левая рука нажимала черную кнопку вверху, правая держала у уха серую трубку.