«Проклятье, — подумал Рут. — Весь мир бастует».
Кортеж приблизился к нему, медленно катя по Чарльз-стрит. Бейб, шагая лениво и неспешно, проследовал вместе с толпой за вереницей машин; она змеей обвилась вокруг Городского сада, заскользила по Коммонуэлс-авеню. По пути он раздал несколько автографов, пожал несколько рук, но его слава явно померкла рядом с сиянием более крупной звезды. А что, даже мило. Люди сегодня меньше липли и приставали к нему, и в тени Вильсоновой известности, сверкавшей как ясное солнышко, Бейб ощущал себя одним из простых людей. Может, он и знаменитость, но винтовки в их головы сегодня нацелены не из-за него. У того слава — мерзкого вкуса. А у него слава дружелюбная, простонародная.
Но к тому времени, как Вильсон достиг Копли-сквер и вскарабкался на сцену, Бейбу стало скучно. Может, президент и большой умник, но он явно не умеет выступать на публике. Ты должен выдать им шоу, рассказать парочку анекдотов, создать у них впечатление, будто тебе в их обществе так же приятно, как им — в твоем. Но Вильсон выглядел усталым, старым, голос у него оказался тонкий и визгливый; он вещал что-то насчет Лиги Наций, нового мирового порядка, великой ответственности, которая неотделима от великой мощи и великой свободы. Несмотря на все эти громкие слова, от него веяло духом поражения, затхлости, изможденности, безнадежности. Рут выбрался из толпы, дал еще два автографа, а потом стал искать, где бы перехватить бифштекс.
Спустя несколько часов он вернулся к себе и обнаружил, что Гарри Фрейзи ожидает его в вестибюле дома. Рут, нажав кнопку, встал возле латунных дверей лифта.
— Заметил вас на выступлении президента, — проговорил Фрейзи. — Не смог пробиться к вам через толпу.
— Народу было полно, — согласился Рут.
— Жаль, что наш дорогой президент не умеет обращаться с прессой так, как вы, мистер Рут.
Бейб подавил улыбку, которая грозила расплыться по всему лицу. Тут уж надо отдать должное Джонни Айго: он таскал Бейба по сиротским приютам, больницам и домам престарелых, и газеты на такие приемчики охотно ловились. Люди прилетали из самого Лос-Анджелеса, чтобы снять Бейба для кинопроб, а Джонни повсюду трезвонил о выгодных предложениях, поступающих Бейбу от бесчисленных магнатов экрана. Едва ли не единственным, что сумело-таки на этой неделе вытеснить Бейба с первых полос газет, стал приезд Вильсона. Даже убийство баварского премьер-министра ушло на внутренние страницы, когда объявили о том, что Бейб заключил контракт на съемки в короткометражной ленте «Воздушный поцелуй». Когда журналисты спрашивали, собирается ли он начать весенние тренировки, Рут неизменно отвечал: «Начну, если мистер Фрейзи сочтет нужным платить мне по справедливости».
А до весенних тренировок оставалось три недели.
Фрейзи прокашлялся:
— Я согласен на вашу цену.
Бейб повернулся и встретился глазами с Фрейзи. Тот холодно кивнул.
— Все документы составлены. Вы можете подписать их у меня в конторе завтра утром. — Фрейзи улыбнулся, не разжимая губ. — Вы выиграли этот раунд, мистер Рут. Что ж, радуйтесь.