Маккенна опустил руку ему на плечо:
— Кстати, поздравляю.
— С чем это?
Лицо Маккенны так и озарилось радостью.
— С законным бракосочетанием. Как я понимаю, прошлой осенью ты женился в городе Талса, штат Оклахома, на женщине по имени Лайла Уотерс из Колумбуса, штат Огайо. Семья — великий общественный институт.
Лютер ничего на это не ответил, хотя ненависть в его глазах читалась ясно, это уж наверняка. Сначала Декан, потом этот самый лейтенант Эдди Маккенна. Видать, теперь куда ни пойди — будешь встречать на пути таких вот бесов. Испытание Господне.
— И вот что забавно: когда я начал ворошить все эти дела насчет Колумбуса, то обнаружил, что имеется ордер на арест твоей невесты.
Лютер рассмеялся.
— По-твоему, это смешно?
— Ежели б вы знали мою жену, мистер Маккенна, вы б тоже посмеялись.
— Безусловно, Лютер. — Маккенна несколько раз кивнул. — Но проблема в том, что этот ордер — самый что ни на есть настоящий, уж поверь мне. Судя по всему, твоя жена и парень по имени Джефферсон Риз — тебе это имя ни о чем не говорит? — подворовывали у своих нанимателей, семейства Хаммонд. Очевидно, они занимались этим несколько лет, а потом твоя возлюбленная отправилась в Талсу. Но тут мистера Риза арестовали, после чего он быстро свалил все это дело на твою жену. Видимо, решил, что наличие соучастника избавит его от сурового срока. Впрочем, он все равно в тюрьме, но обвинение висит и над твоей женой. Над беременной женой, насколько я слышал. И вот она сидит там, дай-ка припомню адрес… Талса, Элвуд-стрит, семнадцать. Я сомневаюсь, что она очень уж активно передвигается с таким-то брюхом. — Маккенна потрепал Лютера по щеке: — Видел когда-нибудь, какие акушерки служат в окружных тюрьмах?
Лютер не решался заговорить. Маккенна, продолжая улыбаться, вмазал ему по скуле:
— Они не самые добросердечные создания на свете, уж поверь мне. Они покажут матери личико младенца и сразу заберут — разумеется, если он негритенок — и отправят в окружной сиротский приют. Конечно, этого не случится, если рядом отец, но ты же не рядом? Ты здесь.
Лютер произнес:
— Скажите, что мне нужно сделать…
— Я тебе уже говорил, Лютер. Сколько можно повторять? — Он сжал щеку Лютера и притянул его к себе. — Ты достаешь этот список и приносишь его к «Костелло» сегодня вечером, в шесть. И никаких отговорок. Ясно?
Лютер закрыл глаза и кивнул. Маккенна разжал пальцы и отступил назад.
— Сейчас-то ты меня ненавидишь. Я это вижу. Но сегодня мы намерены расплатиться по счетам в нашем городишке. Сегодня красные — да, все без исключения красные, даже цветные, — получат предписание о выселении из нашего чудесного города. — Он развел руками. — А завтра ты мне еще скажешь спасибо, потому что у нас тут снова будет приятно и радостно жить.
Он опять похлопал себя газетой по ляжке, строго глянул на Лютера и зашагал обратно к своему «гудзону».
— Вы делаете ошибку, — проговорил Лютер.
Маккенна обернулся:
— Что-что?
— Вы делаете ошибку.
Маккенна не торопясь подошел к нему и ударил кулаком под дых. Воздух мигом вышел из его легких, казалось насовсем. Лютер упал на колени, открыл рот и какое-то время не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он был уверен, что вот сейчас так и помрет тут, на коленях, с посиневшим, точно от гриппа, лицом.
Когда Лютер наконец задышал, у него было ощущение, что в трахею ему вонзили гарпун. Поначалу воздух входил и выходил со скрипом, но постепенно звук опять стал нормальным, разве что чересчур высоким.
Маккенна терпеливо стоял над ним.
— Что ты там говорил? — спросил он негромко.
— Люди из НАСПЦН — не красные, — ответил Лютер. — И они не собираются устраивать взрывы.
Маккенна хлопнул его по виску:
— Кажется, я тебя не расслышал.
Лютер видел два своих отражения в зрачках Маккенны.
— Вы что думаете? Думаете, куча цветных спит и видит, как бы выбежать на эти самые улицы с пушками? Чтоб у вас и у прочей белой швали в этой стране нашелся повод всех нас поубивать? По-вашему, мы хотим, чтоб нас всех перебили? — Он смотрел на Маккенну снизу вверх, на уровне его глаз висел здоровенный сжатый кулак. — У вас под носом орудует банда сукиных сынов, которые родились где-то за границей и сегодня пытаются разжечь революцию. Так валяйте, Маккенна, хватайте их. Прибейте их, как собак. У меня к этим людям нежности нету. И у других цветных нету. Это и наша страна тоже.
Маккенна с кривой ухмылкой посмотрел на него: