Дэнни устало хмыкнул, глядя на пустой бар:
— И что же делать?
— Сражаться, — ответил Стив.
Дэнни помотал головой:
— Весь мир сейчас сражается. Франция, долбаная Бельгия, и сколько там погибло? Никто даже не знает точного числа. По-твоему, положение хоть как-то улучшается?
Стив, в свою очередь, покачал головой.
— И что же? — Дэнни чувствовал: вот сейчас он что-нибудь сломает. Что-то большое. И оно сразу разлетится на куски. — Так уж заведено в мире, Стив. В нашем растреклятом мире.
Стив снова покачал головой:
— Не в нашем.
— Ну и черт с ним. — Дэнни попытался стряхнуть с себя вдруг возникшее ощущение, что он — часть какой-то большой картины, большого преступления. — Давай я тебе закажу еще.
— В их мире, — добавил Стив.
Глава четвертая
Воскресным днем Дэнни отправился в Южный Бостон, в отцовский дом, чтобы повидаться со Старейшинами. Воскресный обед в доме Коглинов считался мероприятием политическим, и, пригласив его присоединиться к ним в обеденный час, Старейшины словно бы поднимали его на более высокую ступень. Дэнни в глубине души надеялся, что одна из причин — значок детектива, на который вот уже несколько месяцев намекали и отец, и дядя Эдди. Ему двадцать семь, и он стал бы самым молодым детективом в истории БУП.
Накануне вечером отец ему позвонил:
— Поговаривают, старина Джордж Стривакис тронулся умом.
— Я не замечал, — ответил Дэнни.
— Он отправил тебя на задание, — напомнил отец. — Верно?
— Он предложил, я согласился.
— Направил тебя на корабль, полный зачумленных солдат.
— По-моему, это не чума.
— А что же это, по-твоему?
— Видимо, острая пневмония. «Чума» — слишком уж громкое слово, сэр.
Отец вздохнул:
— Не понимаю, что тебе взбрело в голову.
— Значит, Стив один должен был этим заниматься?
— Если необходимо.
— Получается, его жизнь дешевле моей.
— Он Койл, а не Коглин. Мне, видишь ли, незачем оправдываться, когда я защищаю своих родных.
— Кто-нибудь должен был это сделать, папа.
— Но не кто-то из Коглинов, — возразил отец. — Не ты. Тебя растили не для того, чтобы ты играл в игры со смертью.
— «Защищать и служить», — процитировал Дэнни.
До него донесся едва слышный вздох.
— Завтра обед. Ровно в четыре. Или это для тебя недостаточно рискованное занятие?
— Как-нибудь справлюсь, — улыбнулся Дэнни, но отец уже повесил трубку.
Так что на другой день он шагал по Кей-стрит, солнце вовсю грело стены из бурого и красного кирпича, из открытых окон доносился запах тушеной капусты, тушеной картошки, тушеной грудинки. Его брат Джо, игравший с ребятами на улице, заметил Дэнни, просиял и подбежал к нему.
На Джо был его лучший воскресный наряд — шоколадного цвета костюмчик с бриджами, белая рубашка с голубым галстучком и в тон костюмчику кепка, надетая набекрень. Дэнни присутствовал при том, как все это покупалось. Джо все время вертелся, а мать с Норой твердили ему, какой он в таком костюме взрослый и красивый и что у отца в его возрасте ничего подобного не было, между тем как Джо не сводил глаз с Дэнни, словно тот мог ему помочь улизнуть.
Дэнни подхватил мальчика, когда тот подпрыгнул и обнял его, прижимаясь щекой к его щеке, обвив его шею руками. Он вдруг вспомнил, насколько сильно его любит младший брат, и удивился, что может надолго об этом забывать.
Для своих одиннадцати Джо был маловат ростом, но Дэнни знал, что брат с лихвой возмещает это, будучи одним из главных юных хулиганов в здешних хулиганских краях. Джо откинулся назад и улыбнулся:
— Говорят, ты бокс бросил.
— Ходят такие слухи.
Джо протянул руку и пощупал его форменный воротничок.
— Почему?
— Решил, что лучше потренировать тебя, — ответил Дэнни. — Первым делом надо научить тебя танцевать.
— Никто же не танцует.
— Что ты. Еще как. Все великие боксеры ходили на уроки танца.
Не спуская брата с рук, Дэнни прошел несколько шагов по тротуару и вдруг по-балетному крутанулся. Джо зашлепал его по плечам:
— Хватит, хватит.
Дэнни снова совершил пируэт:
— Я тебя смущаю?
— Хватит. — Джо засмеялся и опять стал лупить его по плечам.
— Стыдно перед друзьями, а?
Джо ухватил его за уши и потянул:
— Ладно тебе.
Ребята, толпившиеся на улице, смотрели на Дэнни с таким видом, словно не могли решить, надо ли его бояться.