— Бери пулемёт в шкафу и уходи поскорей. Пацанам не место в присутственном помещении, когда приехал проверяющий из области.
Едва охранник гостя из области занял своё место в дверном проёме, как его снова сшибли с ног. В кабинет ворвался егерь с дубовыми листочками лесоохраны на петлицах и кокарде на фуражке. В руках у него была многозарядная снайперская винтовка.
— Паря, что ты на дороге стал? — бросил он упавшему охраннику. — Вон сколько места на лавках у стен… Пахомыч, знал бы ты, что твои архаровцы вытворяют!
— Ну, завалили хищного вепря, который жрал скот.
— Хищник он или нет, это вскрытие покажет, а я ему еще брюхо не вспорол. Высотой в холке он всего метр восемьдесят шесть, а не два метра. Ты понимаешь, это был уникум–одинец, равного ему в лесах не было! Такого на племяк оставляют.
— Ещё чего! Чтобы от него пошли хищные кабаны?
— Природная эволюция не в твоей власти! Как матушка–природа распорядится, так и будет.
— Нахрен мне такая эволюция, если по лесу пройти страшно?
— Ладно, ты как хошь, а я тушу вепря у твоего пацана забираю. Чучело набью и в музей поставлю для науки.
— И что ты себе позволяешь в присутствие высокого гостя из области. Врываешься в кабинет и орешь на председателя. Я тебя от службы отстраню!
— У меня, между прочим, своё руководство есть.
— Ты его уже двадцать лет не видел и не увидишь, если этот уважаемой товарищ, э–э–э… господин хороший, не подсобит снова мосты навести и дороги поправить. Я, понимаешь, хочу письмо в область отправить, а он орёт тут во всё горло! Исчезни с глаз моих.
* * *
Председатель по многолетней привычке потянулся к дверце шкапчика с напитками, чтобы промочить горло после нервотрёпки, и тут–то его и осенило:
— Да что это я до сих пор с закусочкой не распорядился–то! Вы посидите чуток, уважаемый мирза, а я позвоню…
Он крутанул ручку своего допотопного телефона:
— Маня, всё, что есть в печи, на стол мечи! Как это у тебя ничего нет? Печь не топили? Зови бабку Кормилиху, и чтобы через полчаса у меня в правлении стол ломился от яств. И пусть баньку девки истопят и всё такое, что гостям по их высокому положению положено… Вы уж простите, сударик дорогой, завертелся с делами… А, наконец–то и кипяточек подоспел!
— Прости, дядька!
Босая девчонка с кипящим самоваром в руках обварила кипятком неловко стоявшего в дверях охранника. Тот запрыгал на одной ноге, держась обеими руками за пах.
— Кофе у нас только цикорный, а чай из кипрею, не обессудьте. Вам что покрепче плеснуть, простите, не знаю, как вас по имени–отчеству?
— Нурзадах Абдрзакович.
— Нурза… э–э–э… господин хороший, может, сначала по маленькой? У нас очень хорошая зубровка.
— Мусульмане не пьют.
— А я вам не пить предлагаю, а только на вкус попробовать. Есть настойка на брусничном листе. Клюквенный ликёрчик. Голубичная настоечка. Мы гостю угодить завсегда рады. Вы только там в области о наших бедах напомните. Самое тихое словечко замолвите, а то совсем пропадаем.
Хозяину было стыдно за такой неудалый приём перед столь высокопоставленным гостем, тем более что человек этот был восточных кровей, не чета всем местным. Гость тоже переживал всю неловкость момента. Было заметно, как сурово сходились его красивые густые брови и столь же горестно расходились. Председатель сельсовета готов был разбиться в коровью лепешку, лишь бы угодить высокому и столь красивому гостю с мужественным профилем и столько же отважным фасом. Он мог бы даже стать на колени перед ним и облобызать его туфлю, как у паши турецкого, но людишки нынче пошли мелкие, не поймут высоких чувств.
Когда уже вовсю кипел снова вздутый сапогом самовар и стол был уставлен шанежками, плюшками и прочими вкусностями, доступными северянам, а рядом с гостем вплотную стояла вкусно пахнущая светловолосая пятнадцатилетняя девчонка в коротком сарафане и наполовину оголённой грудью, с налитым задком, гость как будто оттаял и готов был исполнить поручение хозяина с передачей письма в область. Он заметно оживился и заёрзал в кресле, как вдруг за окном появился болотоход с колёсами низкого давления, выше человеческого роста.
— Кого ещё там принесла нелёгкая? — засуетился председатель сельсовета, запечатывая письмо в областной совет сургучным оттиском.
Настороженный телохранитель с бейсбольной битой заранее на всякий случай присел на лавку у входа, чтобы его в очередной раз не сбили с ног. В кабинет ворвался грубый мужичина в волчьей шапке, такой же мохнатой куртке, весь пропахший псиной.