— Глупая девчонка, — прошептала она. — Надеюсь, твоя выходка никому не повредит.
Выглядывая из своего убежища, Изабо увидела, что циркачи смеясь, собирают свои пожитки. Дайд сидит на плечах у отца, спокойный мужчина с задумчивым видом стоит в тени, а менестрель пытается поцеловать служанку. Трактирщик убирал со стола, со звоном составляя на поднос оловянные кружки. Подойдя к двери, отец Дайда обернулся и подмигнул девочке, а сам Дайд помахал ей рукой, все еще сохраняя на лице удивленное выражение.
Подождав, пока постояльцы не разошлись, Мегэн встала на ноги, подталкивая Изабо перед собой.
— Нам надо уходить, — сказала она. — Бери вещи.
— Уходите, госпожа? — раздался голос из тени. — Маленьким девочкам опасно гулять в такое время. Может быть, вам негде переночевать?
Мегэн медленно повернулась, согнувшись вдвое сильнее обычного.
— Ох, благодарствуйте, добрый господин, — надтреснутым голосом запричитала она. — Но мне надо отвести девочку к маме. Не стоило мне допоздна засиживаться здесь, но у камина было так славно.
— Однако вы не из этих мест. Я никогда не видел вас прежде, — мужчина подался вперед, так что на его лицо упал слабый свет.
— Нет, господин, — сказала Мегэн все тем же надтреснутым старческим голосом. Мы, Коллины, с давних пор живем в этих краях.
— Но здесь не встретишь таких рыжих волос, — спокойно сказал мужчина, и Изабо почувствовала, как в ней растет страх.
— Ох, дед ее был рыжим, — проскрипела Мегэн. — Он был не здешним, перебрался с запада. Хороший был человек, но чересчур горячий. Простите нас, господин, ее мама будет сердиться.
Не дожидаясь ответа, Мегэн заковыляла к двери и нырнула в темноту. Подобрав длинную юбку, она стремительно пробежала через двор к конюшне.
— Тихо, Бо, — прошептала она. — Ничего не говори и не двигайся.
Изабо послушно скорчилась рядом с ней, глядя, как их недавний собеседник прошел во двор и выглянул на улицу. Через несколько минут он, наконец, пожал плечами и вернулся в трактир. Мегэн отряхнула юбки и рывком поставила Изабо на ноги.
— Еще месяц будешь носить воду и рубить дрова!
После этого Мегэн, поминутно подгоняя Изабо, направилась к выходу из города. Им пришлось залезть в сточную трубу и по ней спускаться к озеру, чтобы избежать объяснения с ночной стражей. Озеро Карилы, над которым клубился вечный туман, славилось своими ули-бистами — загадочными змеевидными существами, которые порой утаскивали в воду неосторожных купальщиков Мегэн и Изабо вошли в озеро, поеживаясь от страха, несмотря на то, что у Мегэн был амулет, отпугивающий зверей, духов и волшебных существ.
Они шли до самого рассвета, пока, наконец, не нашли убежище в лесу. Мегэн не дала девочке передохнуть, несмотря на то, что был Кандлемас и, соответственно, восьмой день рождения Изабо. Когда занялась заря, ведьма развела костер, и они совершили обряды, которые Изабо повторяла каждый год с самого рождения. Однако, в этом году все было иначе: как только обряды были завершены, Мегэн начала проверять колдовские знания Изабо. Она давала ей одно задание за другим, и девочка поняла, что ведьма хочет проучить ее за своеволие, проявленное в трактире. В конце концов Мегэн успокоилась и позволила Изабо отдохнуть, но сны девочки были полны кошмаров.
Проснувшись в полдень, она обнаружила, что караван циркачей выбрал для привала ту же самую рощицу. Дайд крутился поблизости, с нетерпением дожидаясь, когда Изабо проснется и они смогут поиграть, а его сестренка Нина, почти такая же рыжая, как и сама Изабо, бегала по роще голышом, ничуть не стесняясь своей наготы. Целых семь дней они оставались под пологом леса, и все это время Изабо веселилась, как никогда в жизни. Мегэн тоже нашла себе приятельницу, бабку Дайда Энит, маленькую сгорбленную женщину с тонкими руками, похожими на птичьи лапки. Усевшись у огня, они подолгу разговаривали, или рылись в старых книгах, или уходили в лес. В этих прогулках их обычно сопровождал хранитель бабки черный дрозд с одним-единственным белым перышком над левым глазом.
Изабо очень удивилась, узнав, что Мегэн и Энит были знакомы еще до Дня Предательства, ведь Мегэн не подала виду, что узнала ее, когда они видели выступление циркачей в Кариле. Правда, Изабо уже привыкла к тому, что Мегэн хранит множество тайн, и вовсю наслаждалась новой компанией. Но семь дней пролетели, и они отправились в свою долину, старательно выбирая глухие безлюдные места. Изабо плакала, прощаясь с Дайдом, а Мегэн, казалось, было нелегко расстаться с Энит — Изабо еще никогда не видела у нее такого мрачного лица. Всю обратную дорогу ее опекунша молчала, и Изабо решила, что Мегэн все еще сердится на нее. Но когда Изабо снова начала просить прощения, та бросила на нее отсутствующий взгляд и сказала:
— Все в порядке, Изабо. Я уже забыла.
Эти слова встревожили Изабо еще больше, поскольку Мегэн никогда не забывала ее проступков.
Прошел год, прежде чем они снова решились выбраться из Сичианских гор, но больше никогда они не заходили дальше предгорий.
Неудивительно, что предвкушение нового путешествия приводило Изабо в восторг. Она надеялась еще раз встретить Дайда, хотя все, что сохранилось в ее памяти, — блестящие черные глаза и глупые шутки. Она улыбнулась своим воспоминаниям и попыталась заснуть. Засыпая, она подумала о том, что она узнает свое ближайшее будущее только тогда, когда Мегэн сочтет нужным сообщить ей. Скрытность Мегэн выводила Изабо из себя, но ни нытье, ни уговоры не могли заставить ее открыть что-то раньше, чем она была к этому готова.
Проснувшись, Изабо немного полежала, удивляясь наполняющему ее предчувствию радости. Выбравшись из постели, она натянула одежду и с топотом побежала по лестнице, крича:
— Можно поплавать перед завтраком?
Мегэн, которая, казалось, никогда не спала, помешивала кашу, а Сейшелла развлекала ее болтовней.
— Только недолго, — ответила ее опекунша. — Возьми с собой Сейшеллу, я уверена, она тоже захочет освежиться. И заодно прихвати белье, которое надо выполоскать.
Изабо открыла рот, собираясь возмутиться, однако взгляда Мегэн было достаточно, чтобы она промолчала. Сейшелла глянула на них.
— Поплавать! — воскликнула она. — Вы что, не слышали, что Фэйрги возвращаются в озера?
— Думаю, нам не о чем беспокоиться, — сухо заметила Мегэн. — Фэйргам нужна соленая вода, а не пресная. Кроме того, ни один Фэйрг не сможет перепрыгнуть водопад, а другого пути в озеро у них нет.
— Ну, если ты так уверена, — В голосе черноволосой ведьмы звучало сомнение, но она поднялась вслед за Изабо и помогла ей тащить корзину с выстиранным бельем.
Они протиснулись сквозь крошечный люк на верхнем этаже и быстро перебрались на другое дерево по веревочному мосту. Сейшелла посмеивалась над осторожностью Мегэн, Изабо тихо улыбалась. Она привыкла к странностям своей опекунши и, хотя и часто ворчала из-за неприступности их дома в дереве, знала, что от этого зависит их безопасность. Любой из книг Мегэн с лихвой хватило бы, чтобы вынести им обеим смертный приговор, не говоря уж о хрустальном шаре, склянках с травами и порошками, древних картах и драгоценных маслах. Ри сказал, что магия опасна. Ведьм объявили злом, а обращаться к Единой Силе строго-настрого запретили. Изабо собственными глазами видела королевский указ, вывешенный на дверях ратуши в Кариле. Она слышала, что Красные Стражи до сих пор охотятся на ведьм и хватают любого, заподозренного в колдовстве. Мегэн очень жалела тех, кто попал им в руки.
— Вряд ли у них была сила, разве что самая капля, — говорила она, когда они крутыми тропами пробирались к дому. — Настоящей ведьме ничего не стоило бы скрыться от этих мерзавцев.
Впервые Изабо почувствовала силу ветряной ведьмы, когда Сейшелла легко спрыгнула с ветки на землю, вместо того, чтобы спуститься по стволу, как сделала Изабо. Девушка, всегда считавшая себя проворной, как белка, соскользнула на землю, ухитрившись перекувырнуться в воздухе, чтобы показать свою ловкость, но Сейшелла просто прыгнула с ветки, чтобы приземлиться сорока футами ниже.