Держи своих врагов близко, — замелькали пальцы Равеля.
— Возможных врагов, — вслух ответил Джерт. — И дом Ксорларрин добьется успеха только в том случае, если они так и останутся возможными.
Ты сомневаешься в силах Дома Ксорларрин и Матери Зиирит? — возмущенно прожестикулировал Равель.
Я знаю силы Бэнр.
Ткач начал было возражать, но оборвал себя, не закончив даже первого слова. Он учился у Громфа Бэнра и часто сопровождал архимага в его личные покои в Первом Доме Мензоберранзана. Равель был горделивым аристократом из Дома Ксорларрин, но даже у слепой лояльности есть свои пределы.
Он понял, что не может оспорить точку зрения Джерта — если дело дойдет до открытого конфликта, Дом Бэнр их уничтожит.
— Тебя представить Тиаго Бэнру? — вслух спросил Джерт.
Равель улыбнулся ему, признавая своё поражение, и кивнул.
Молодой, привлекательный и полностью уверенный в себе Тиаго Бэнр направил своего ящера вдоль стены коридора Подземья. Даже когда его седло было расположено перпендикулярно полу, гибкий Тиаго с легкостью удерживал равновесие, напряженные мышцы позволяли ему сидеть прямо и устойчиво. Не он возглавлял процессию из сотни дроу, вдвое большего количества ударных отрядов гоблинов и двух десятков драуков — нет, Равель послал вперед две группы по два десятка гоблинов в каждой, чтобы убедиться, что путь свободен от чудовищ, — но, когда союзники медленно потянулись вперед, всем стало понятно, что темп задает именно Тиаго.
Его подземный ящер с липкими лапами, Баёк, был чемпионом среди себе подобных, быстрее и выносливее обычных животных. Для этого его выводили специально — как поговаривали, не без помощи волшебства.
Он думает, что мы его пешки, — прожестикулировал Равель Джерту при подвернувшейся возможности.
Он Бэнр, — пожав плечами, ответил тот, словно это все объясняло. И ведь объясняло.
Их внимание привлек стук царапающего по полу хитинового покрова, и Равель, натянув поводья, развернул своего ящера боком, чтобы поприветствовать подошедшего.
— На мою подругу Флаввар напал гоблин, — произнесло существо, выглядевшее наполовину как гигантский паук, а наполовину — как дроу. В тембре его голоса в равной степени сплетались мелодичные интонации темных эльфов и шелест насекомых. Когда-то этот несчастный был дроу, но чем-то прогневил жриц Ллос. Очевидно, сильно прогневил, раз они превратили его в такую мерзость.
— От страха, без сомнения, — произнес Джерт. — Она подкралась к нему?
Драук, Йеррининэ, хмуро посмотрел на оружейника, но Джерт только улыбнулся и отвел взгляд.
— Гоблин нанес ей какой-то вред? — спросил Равель.
— Он застал врасплох и её, и меня. Я ответил.
— Ответил? — с подозрением переспросил Равель.
— Швырнул свой трезубец в гоблина, — предположил Джерт, и, когда Равель посмотрел на Йеррининэ, то заметил, что драук гордо расправил плечи и не сделал никаких попыток оспорить это заявление.
— Мы хотим съесть этого болвана, — объяснил он, повернувшись обратно к Равелю. — Я прошу, чтобы отряд немного задержался, потому что мы предпочли бы употребить его в пищу до того, как из него вытечет слишком много крови.
— Вы убили гоблина?
— Ещё нет. Мы предпочитаем живую еду.
Равель, как мог, постарался скрыть охватившее его отвращение. Он ненавидел драуков — а как же иначе? Все они, как один, были омерзительными животными. Но он понимал их ценность. Если остальные двести гоблинов вдруг воспылают жаждой мести и всеми силами согласованно обрушатся на драуков, у двадцати драуков не уйдет много времени на то, чтобы уничтожить все эти две сотни.
— Не будете ли вы столь любезны, чтобы делать это там, где товарищи гоблина вас не увидят? — спросил ткач.
— До них быстрее дойдет, если…
— Где не увидят, — настойчиво повторил Равель.
Несколько мгновений Йеррининэ продолжал буравить его оценивающим взглядом — и Равель знал, что он со своими соратниками-дроу постоянно будут находиться под наблюдением своих опасных союзников, — но затем кивнул и с шумом умчался прочь.