И дело было не только в тишине или открытой настежь калитке. Тут просто было слишком, прямо-таки нарочито чисто. Ни брошенной впопыхах лейки, ни забытого у садовых качелей журнала – разве так бывает? А окна, как и во всех других домах поселка, были плотно заперты и задернуты шторами.
- Смотрите, машина, - Саша указала куда-то правее дома. – Нормальный такой внедорожник, прошлогодняя модель. Почему, интересно, он на нем встречать нас не приехал?
- Егор? – позвал его Алеша. – Добрый день! Мы сняли у вас домик на озере, помните? Нужно кое-что у вас спросить.
Ничего. Только птицы поют, да деловито гудят пчелы, перелетая с цветка на цветок.
- Егор, вы где? – крикнула я погромче. – С вами все в порядке? Отзовитесь, пожалуйста!
Снова тишина.
- Да что вы нагнетаете? – фыркнула Лиза. – Наверное, он просто на озеро пошел поплавать. Или рыбачит где-нибудь в теньке. Давайте его подождем!
- По грядкам топтаться будем или под кустом гнездо совьем? – насмешливо спросила Саша. – Свободного места здесь так-то немного.
- Зачем топтаться здесь, если можно посидеть у него в гостиной? – Ника выразительно кивнула в сторону крыльца. – Если этот чудик не закрывает двери, то он прямо-таки напрашивается на появление в своем доме незваных гостей.
- Вламываться в дом малознакомого человека в его отсутствие? – с сомнением уточнил Алеша. – Не слишком ли нагло для тех, кто пришел попросить еды?
- Да ну, Алеш, мы ж не будем у него в спальне мягкость матраса проверять, - капризно протянула Лиза. – Просто тихонько посидим на диванах.
И, не дожидаясь нашего ответа, зашагала к крыльцу.
7
- Постой, не надо! – позвала я Лизу, но опоздала.
Дверь правда оказалась не заперта. Лиза вошла внутрь первой, окликая Егора, следом просочилась Ника, а мы - за ней. Полагаю, что Алеша с Сашей тоже сомневались, но – будь проклят стадный инстинкт – молча шли дальше.
На ступенях крыльца, выложенных темно-коричневыми плитками, мне бросилось в глаза первое несовершенство дома – белое пятно, некрасиво выделявшееся на темном фоне. Удивление от того, что такой щепетильный хозяин как Егор не позаботился о нем, быстро переросло в смутное ожидание чего-то плохого, подпитавшее мою и без того сильную тревогу. Тем не менее, я заставила себя идти дальше. Остановлюсь – поверну назад и не узнаю, что здесь происходит. А неизвестность порой хуже даже самой горькой правды.
Шедший впереди Алеша подвинулся, и мне на глаза попалась стеклянная миска с молоком – еще один предмет, выбивавшийся из общей картины. Она стояла на небольшом столике справа от входа и до ужаса напоминала мне о той, которую разбил Степа в наш первый вечер в Коготках. Конечно, это был другой дом, и на стенках этой миски виднелся яркий узор из разноцветных пятен, но все же…
В гостиной Егора, как и в том коттежде, который он нам сдал, стоял уютный и совершенно пустой мягкий уголок из просторного дивана и пары кресел. Вопреки собственным обещаниям, Лиза и Ника вовсе не устроились на мягких подушках в ожидании хозяина, а продолжили шнырять по дому в поисках средства утоления своего любопытства.
- В холодильнике пусто, - донесся из кухни разочарованный голосок Лизы.
Ника, в это время обшаривавшая шкафы, с грустью вторила подруге:
- Здесь тоже шаром покати. Ни круп, ни муки, ни сахара… Да что он ест вообще?
- Сейчас же отойдите оттуда! – возмутился Алеша, быстрым шагом направившись к ним. – Это же воровство! Лиза, ты сказала, что хочешь просто посидеть на диване. Ну вот иди и посиди!
- Не нуди, Алеш! Воровство – это когда что-то взяли, а тут даже брать нечего. Как и просить. Может, не будем тогда дожидаться Егора?
- Кроме припасов нам нужно узнать про связь, - напомнила я, устраиваясь в одном из кресел. – С Интернетом мы и еду закажем, и на такси уедем. Я уже даже на простой звонок согласна, было бы чем или откуда позвонить.
- Надя права, - вставила Саша. – К тому же, вдруг у Егора есть стационарный телефон. Помните, с проводом и кнопками? Нам когда на дачу такой устанавливали, тянули какой-то толстый длинный провод, так что от сотовых вышек его работа не зависит.