Когривед: Проект «Мимикрия»
Андрей Семизаров. Когривед: Проект «Мимикрия»
Глава 1
Георгий Колосов никогда не слышал, чтобы кто-то матерился с такой поэтичностью и, одновременно, злостью. Если бы он не знал, что это Сергей Сергеевич Хлебников, то решил бы — в кабинете ревёт сам Люцифер. Брань пробивалась даже через плотно закрытую дверь со звукоизоляцией. Интересно, кто же так разозлил интеллигентного дядечку, с которым они общались по видеосвязи? И чем же удалось довести его до белого каленья?
— Как⁈ Нет, ну как такое возможно⁈ — голос Хлебникова стал чуть тише, а выражения — более печатными. — У меня в голове не укладывается! Взять и наплевать на все мои доводы, проигнорировать докладные записки и отчёты!
— Сергеич, — примирительно сказал кто-то, — они их читали. Просто выбрали другой вариант. Я предложил несколько, им глянулся не тот, что тебе. Да и вообще, у нас через минуту встреча с Колосовым, поэтому попей водички, страви пар, выдохни…
Пиликнула СМСка. Соцстрах сообщил, что за выполнение нормы физической активности и соблюдение рекомендаций терапевта отчисления в фонд снижены на один процент. Если и дальше продолжать вести здоровый образ жизни, в конце года упадёт хороший бонус в виде поездки в санаторий при администрации президента.
На улице упорный дятел-красношапочник настойчиво долбил одинокую осину, покрытую желтоватыми наростами. В небе парила какая-то хищная птица. В глубине леса надрывалась кукушка. Деревья иногда шумели и покачивались под порывами ветра, гулявшего в кронах и не достававшего до земли. Сквозь щель в приоткрытой для проветривания створки окна сочился тягучий запах хвои вперемешку чем-то пряным, травяным.
Георгий честно дождался, пока на часах не отобразится 15.00, после чего встал с диванчика для посетителей и шагнул к кабинету. Магнитный замок щёлкнул, дверь отползла в сторону, спрятавшись в стене.
Внутри помещения сидели трое: уже знакомый Колосову Хлебников — спортивный, подтянутый, с лёгкой сединой в волосах, но с чернейшими усами, на которые даже приближающаяся старость не рискнула покуситься, его коллега — чуть полноватый мужчина лет пятидесяти с рыжими волосами и обсыпанным веснушками лицом, и худощавый парень слегка за тридцать в футболке с надписью «Самарский Роботех».
— Знакомьтесь, — Серей Сергеевич указал на рыжеволосого, — Василий Евгеньевич Островский, представитель «Роскосмоса».
— Матвей Андреевич Юдин, главный инженер, — представился сотрудник «Роботеха». — Веду проект со стороны, скажем так, конкурентов…
— Вы бы присели, что зря ноги нагружать… — раздалось у Колосова над ухом.
Георгий вздрогнул, развернулся, сжав ручку табельного… Сзади никого не было.
— Знайка, — укорил невидимку Островский, — прекрати уже свои выходки! У меня до сих пор сердце ёкает, а тут — новый человек…
— Искусственный интеллект нашего института, — пояснил Хлебников. — Чрезмерно общительный, навязчиво эмпатичный, омерзительно заботливый…
— Имею допуск первой формы, — зачем-то доложил Знайка. — Кстати, взломать меня не смогли даже в киберотделе ФСБ.
— Это ты нас сейчас унизить пытаешься? — усмехнулся Колосов.
— Ни в коем случае! Просто довожу до вашего сведения, что я не какая-то там устаревшая модель, генерящая всякую белиберду, а самая что ни на есть инновационная технология!
В словах Знайки прозвучала искренняя гордость, отчего Георгий хмыкнул.
— На эмоции внимания не обращайте, — сообщил Василий Евгеньевич. — Чистой воды имитация. Но очень удачная, не скрою.
Колосов уселся в кресло, предложил:
— Приступим? Мне выдали только общие вводные, поэтому я, можно сказать, чистый лист. Руководство решило, что многие знания — многие печали… В смысле, необходимо во всё вникать и погружаться на месте, чтобы быть объективным и непредвзятым.
— Не вопрос! — Сергей Сергеевич протянул ему планшет. — Здесь три досье наших новых сотрудников. Один из них — микоид, и вам предстоит его разоблачить.
— Кто⁈ — вытаращил глаза Георгий.
— Микоид, — повторил Хлебников.
Пересвет сидел в раскладном стуле и тщательно пережёвывал галету. Ритуал повторялся почти ежедневно, за исключением редких увольнительных, в которые командир частной охраны уходил крайне неохотно. Пересвет любил армейские пайки: сытно, вкусно, чёткий калораж, позволяющий контролировать вес. Командир держал его строго в пределах ста двадцати килограммов. Больше было тяжело на себе таскать из-за возраста, при уменьшении же первой сдувалась мышечная масса. Когда тебе под шестьдесят, такое неудивительно.