Сегодня крутили подборку ретрогрупп, популярных в начале 2050-х. «Арина и чугунные болваны», «Транзисторная бабушка», «Ошибка 418»… Большинства из них Воробьёв никогда не слышал, хотя попадались и знакомые названия. Кажется, творчеством «Арины» увлекалась соседская дочка. Вскоре старые песни Яну наскучили. Он переключился на другую радиостанцию, затем ещё и ещё, пока не наткнулся на «Российское армейское радио», где обсуждали вопросы борьбы с экологическим терроризмом, который лишь прикрывался экологией, а на деле использовал те же методы давления и запугивания: убийства учёных и общественных деятелей, взрывы в местах скопления людей, атаки на инфраструктуру. Несмотря на то что в своё время ФСБ удалось уничтожить местную ячейку «ЭкоТер», «гидра» отрастила новые головы, и всё началось по новой.
В этом и заключался парадокс нового времени. Войны закончились, наука процветала. Переориентация экономики привела к возникновению консорциумов учёных и бизнесменов, многочисленных кампусов и лабораторий, занимавшихся исследованиями под конкретные запросы больших предприятий и маленьких фирм. Каждый человек видел, что жить становится лучше и лучше. Причём ощущал улучшения на себе.
А с другой, тёмной стороны давил экотерроризм, пытавшийся разрушить ощущение безопасности. Отогнав лишние мысли, Ян вытащил наушник и прислушался. Ему показалось, что он заметил движение среди кустов. Хотя Воробьёв ещё не заступил на смену, бдительность лишней не будет. Лучше проверить, кто там по зарослям шастает. Ян встал и покрался туда, где мог скрываться предполагаемый злоумышленник. Внезапно до ушей Воробьёва донёсся какой-то до боли знакомый звук. И лишь раздвинув ветви, Ян понял, что именно он слышит.
На небольшой полянке стоял незнакомец и задумчиво мочился на дерево. Ян ойкнул. Незнакомец вздрогнул, едва не забрызгав кеды.
— Вы ко всем так подкрадываетесь? — спросил он, не поворачиваясь.
— Служба обязывает, — смущённо ответил Воробьёв.
— Мне грозит штраф или арест за справление нужды в неположенном месте?
— Простите, я не хотел…
— Я тоже не хотел, — усмехнулся незнакомец. — Чая в обед надулся, вот и припёрло. От столовой до туалета добежать не успел. Пришлось деревья поливать.
— Тогда с облегчением!
Ян развернулся и зашагал обратно к ели. Времени до смены завались, надо его добездельничать. Например, покемарить.
— А кто и чем так Хлебникова выбесил? — поинтересовался Георгий, когда они с Островским остались вдвоём.
— Сергеич не любит иностранных названий, даже греческих с латинскими, — ответил Василий Евгеньевич. — Видел, как он при слове «микоид» морщился? Предлагал вариант «грибоид», но его отклонили. В этот раз опять «нерусское» название прототипу утвердили, вот он и взбеленился. Не обращай внимания, у каждого из нас есть свой пунктик.
Они перешли на «ты» во время обеда, справедливо решив, что лишний официоз ни к чему.
— Какие методы я могу использовать при дознании?
— Любые, кроме насилия. Хотя… О чём это я… Ты же закон лучше меня знаешь…
— То есть если я к той зеленоглазой брюнеточке из столовой с бутылкой вина подкачу, меня никто не осудит?
Островский развёл руками.
— Почему нет? Ты, главное, если серьёзных намерений не имеешь, сильно ей голову не кружи. Девчонка молодая, только после института, обидно будет, если ты ей сердце разобьёшь.
— Я ж не зверь! Сразу обозначу границы. До секса точно не дойдёт. Вдруг она — микоид? Меня ж всем Управлением застебут потом. Получается, биороботы способны пить алкоголь?
— Ну… — Василий Евгеньевич посмотрел на небо, словно искал там ответ. — Мы не тестировали на прототипах, врать не буду. Только вряд ли бокал вина сумеет навредить мицелию. Он заберёт то, что сочтёт полезным, остальное отправит в утиль.
— А опьянение?
— Нет, ведь «мозг» у микоидов неорганический. А вот имитировать хмель, полагаю, они умеют.
— Как-то странно, — удивился Колосов. — Разработка вроде ваша, а вы до конца не знаете, что биороботы могут и умеют, а что — нет.
— В этом и заключается суть эксперимента. Микоидов доработали силами самарского НИИ Роботеха, а нам подсунули результат, чтобы никто — ни я, ни Хлебников, ни даже Знайка — не опознал засланного казачка. Причём мы не знаем, когда именно биоробот попал в институт. Точнее, знаем, что это один из новичков, но уже постфактум, когда нам сообщили, что эксперимент стартовал.
— А почему бы их просто не отправить на внеплановое обследование? Рентген или томография сразу всё покажут.
— Запрещено. Строго анализ поведения, дедукция, индукция, сбор улик… Что там у вас ещё в арсенале? А то мы так и до вскрытия докатимся.