Мой шкафчик находился в конце, напротив душевой. Я подошел к нему и взялся за кодовый замок. Начал проворачивать комбинацию… и остановился.
Я знал, что найду внутри шкафчика. Кошку.
Меня затрясло. Я стоял столбом, положив обе руки на кодовый замок. Я боялся открыть его. Боялся открыть спортивный шкафчик.
Я сделал глубокий вдох, переводя дыхание. И прокрутил три числа комбинации.
Еще один глубокий вдох. Затем я убрал руку с замка и с силой распахнул дверцу шкафчика.
— Не-е-е-е-е-е-ет!
Я пронзительно закричал, когда что-то выскочило на меня оттуда.
Оно вылетело… отскочило от моей груди… и приземлилось мне на колено.
Нет. Не кошка.
Не кошка. Одна из моих черно-белых спортивных кроссовок.
Она отскочила от моего колена и упала на пол.
— Ух ты, — помотал головой я. Сжал кулаки, досадуя на себя за то, что запаниковал.
Даже спортивные кроссовки привели меня в дикий ужас.
Я упал на ближайшую скамейку и ждал, пока пульс выровняется. Взял кроссовки.
Странно. Внутри одной из них что-то было.
О не-е-ет. Что-то серое и пернатое.
Я вытащил это. И с громким криком кинул вглубь раздевалки.
Мертвая птица. Воробей с головой, болтающейся на волоске.
Еще один подарок от кошки?
Я вскочил на ноги, бросил кроссовки в шкафчик и захлопнул дверцу. Звук разнесся по пустому помещению.
И тогда раздался кошачий вой. Долгое, пронзительное «мя-я-я-я-я-я-я-я-я-я-яу-у-у-у-у-у-у», от которого мороз продирал по спине.
— Нет! Заткнись! — закричал я. — Заткнись! Уходи! Оставь меня в покое!
Мя-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-яу-у-у-у-у-у-у.
Прямо позади меня.
Я резко обернулся. Кошки там не было.
— Оставь меня в покое! — закричал я и зажал руками уши.
Но даже с закрытыми ушами я продолжал слышать вой и вопли кошек. Теперь уже не одной. Их было несколько. И все они мяукали и выли в один голос.
Страшные крики доносились со всех сторон.
Я сильнее зажал руками уши, надеясь, что это заставит их убраться подальше. Но, похоже, от этого их крики лишь делались все громче и страшнее.
— Где вы? — закричал я. — Почему вы преследуете меня?
Нужно было уносить ноги. Нужно было звать на помощь.
Я рванулся к двери раздевалки. Но обо что-то споткнулся.
Кошка? Невидимая кошка?
Я сильно стукнулся коленями о бетонный пол. Боль пронзила ноги.
Мя-я-я-я-я-я-я-яу-у-у-у-у-у-у!
А потом вой превратился в шипение. Злобное шипение вокруг меня.
Ближе. Еще ближе.
Шипение слилось в единый хор. Как будто все невидимые кошки шипели одновременно.
Я не мог закричать. Не мог дышать. Не мог пошевелиться.
Невидимые кошки. Меня окружали разъяренные невидимые кошки.
Я закрыл глаза. Вот бы сейчас оказаться подальше отсюда!
Когда я открыл глаза, кошки стояли передо мной. Я мог их ВИДЕТЬ!
Сколько их было? Восемь? Нет. Десять? Больше! Тощие. Шерсть свалявшаяся и спутанная, с участками голой кожи, просвечивающими в проплешинах.
Их глаза горели ярко-желтым огнем. Как у монстров в фильмах ужасов. Их открытые рты обнажали остроконечные желтые клыки.
Они образовали вокруг меня кольцо. Их спины выгнулись. Их шерсть стояла дыбом.
Я поднял руки, чтобы защититься. Но что я мог сделать против стольких шипящих, разъяренных кошек?
Они накинулись всем скопом.
Выпустили когти и прыгнули на меня со всех сторон.
— ПОМОГИТЕ! — успел закричать я, прежде чем рухнуть навзничь. Прежде чем упасть на пол под шипение, треск, скрежет когтей нападавших.
— ПОМОГИТЕ! Кто-нибудь меня СЛЫШИТ? Мне нужна ПОМОЩЬ!
Лежа на спине, я боролся с ними. Пытался отогнать их от себя.
Их мех был сухим и колючим. А от их тел веяло ХОЛОДОМ.
— Помогите! — снова попытался закричать я. Но одна из кошек прыгнула мне на лицо и холодным своим брюхом зажала мне рот и нос.
Я оттолкнул ее. Сделал глубокий вдох.
И услышал грохот. Кто-то лупил по двери раздевалки.
— Кто там? — басил мужчина. — Кто дверь запер?
Я узнал этот голос. Мистер Уэстон, физкультурник. Мистер Уэстон был здоровый дядька с огромным животом, лохматыми длинными волосами и пышными усами. Он совершенно не похож на учителя физкультуры.
Но я был рад услышать его за дверью.
Его кулаки снова обрушились дверь.
— Кто там закрылся? Немедленно открывайте!
При звуке его голоса кошки замерли. Они все застыли, словно в испуге. Их светящиеся глаза померкли и почти не светились в полутьме. Казалось, они запали в глазницы.