Брат кивнул, а Святоша хмыкнул. Они оба вернулись к своим делам в компьютере, а я снова стал просматривать фотографии девушки. На каждом фото у нее была разная лента в волосах. Словно фирменный знак. Но в жизни я не видел у нее никаких лент.
После просмотра множества фотографий, я наткнулся на одну, где Хэдли была рядом со взрослым мужчиной, похожим на нее. Его лицо почему-то показалось мне знакомым, но я не смог вспомнить, откуда. Подпись к фотографии гласила: «Мы скучаем по тебе, мама».
Хэдли не отметила на фото мужчину, поскольку с родителями обычно так не делали – что я знал по собственному опыту – но было очевидно, что он – ее отец.
– Дженворт, – сказал я Стражу. – Разузнай, что сможешь по этой фамилии. Особенно про отца Хэдли.
Я отправил ему по электронной почте фотографию этих двоих и захлопнул ноутбук.
– Куда ты? – спросил брат, нахмурившись.
– Поговорю с Хэдли.
Прежде чем он смог ответить, я махнул в его сторону рукой.
– Не об этом. Еще не хватало, чтобы она устроила побег, пока мы не видим всей картины. Просто постараюсь узнать у нее еще что-нибудь.
Святоша поднял взгляд от экрана.
– Пэйн чуть раньше прогулялся с ней по лесу.
– И? – нахмурился я.
– И привел назад. Она была недовольна.
– Что она искала? – потребовал я.
– Вероятно, пыталась бежать. Вместо этого нашла скотобойню.
– Если она не хочет возвращаться домой в свой уютный дворец, а ее Джуниора больше нет, то чего, черт возьми, она добивается? Куда она собирается бежать? – нахмурившись, стал я размышлять вслух.
Страж пожал плечами.
– К Патнэму?
От этой мысли в жилах застыла кровь. Нет, она не могла быть предана этому куску дерьма. Но если так, я никак не смогу ее отпустить, поскольку тогда Хэдли побежит прямиком к нему, чтобы снабдить информацией о моем клубе и том, чем мы тут занимались.
Мне точно нужно было с ней поговорить.
– Соберите информацию, расскажите за ужином, – сказал я им, а потом вышел из конференц-зала.
Осматриваясь, я пошел по коридорам.
Нужно было найти Хэдли.
Или Николетт Дженворт.
Из кухни доносилось множество голосов. Очевидно, все собрались там и обсуждали день благодарения, который должен состояться через пару дней. Когда я заглянул за угол, то увидел, что Хэдли сидела в кресле и хмуро смотрела на всех, пока они что-то резали и смеялись. Наши с ней взгляды встретились, и Хэдли выпрямилась.
Я кивнул ей, прося последовать за мной. К моему удивлению, она так и сделала. Мы прошли через весь дом к ее комнате. Хэдли с подозрением смотрела на меня, когда я сперва сел к ней на кровать, а потом и откинулся на спину.
– Чего ты хочешь? – спросила она с обидой в голосе.
Я с минуту изучал ее. Девушка-загадка. Она ненавидела меня и это место, но прошлой ночью молила о моем члене и ласке. Утверждала, что любила Джуниора, а потом хвасталась, что сосала член его отца. Отказывалась называть свое имя, хотя явно была богата и привыкла к роскоши.
– Иди сюда, – слова вышли грубыми и повелительными.
Хэдли раздраженно выдохнула, но затем подошла к кровати и подползла ко мне. Притянув ее к себе, я запустил пальцы в шелковистые каштановые волосы. Сперва она была напряжена, но вскоре стала расслабляться и положила ладонь мне на грудь.
– Ты сбиваешь меня с толку, – пробормотала Хэдли. – То горячий, то холодный.
– «Горячее» нам нельзя.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
– Почему? Из-за того, что мне только восемнадцать? Ты же байкер, черт бы тебя подрал. Ты вне закона.
Обхватив ее бедро, я притянул его к своему паху. Пальцы стали гладить нежную обнаженную кожу, а потом я проскользил к задней стороне бедра и забрался под джинсовую ткань шорт. У Хэдли перехватило дыхание.
– Я не обязан ничего объяснять, – пробормотал я, прижав ее ногу к своему члену и приподняв свои бедра.
Хэдли вырвалась из объятий и забралась на меня верхом, а потом уперлась ладонями в мою грудь и стала покачивать бедрами. Принялась тереться о мой член через одежду, как чертова профессионалка. Эта девушка станет моей погибелью.
– Я не намерен тебя трахать, – произнес я. – Никогда.
В глазах Хэдли вспыхнула обида, но все же решимость взяла верх.
– Посмотрим.
– Ты ошивалась возле Патнэма и его сына.
Она медленно стала вращать бедрами.
– Почему он враг?
Проигнорировав ее вопрос, я толкнулся к ней бедрами, отчего Хэдли застонала. А когда она стянула футболку, я и сам не сдержал стона, скользя взглядом по ее обнаженной плоти. Черный бюстгальтер казался бесполезным, поскольку грудь почти вываливалась из чашечек. Подняв руки, я оттянул ткань вниз, чтобы посмотреть на соски. Миниатюрные, красноватые и затвердевшие. Я провел большим пальцем по одному из них, и Хэдли резко втянула в легкие воздух.