А на следующий день она умерла.
Передозировка.
Мама была очень подавлена. По крайней мере, так сказал отец. Но не прозвучало ни слова о его болезненном навязчивом состоянии.
И хотя у меня не было доказательств, я знала, что папа приложил руку к смерти матери. Либо она не справилась с тем, что узнала, и таким образом он довел ее до безумия, либо сам вынудил покончить с собой. В любом случае, ее не стало.
А я осталась одна.
В воде.
С акулой.
Которая все кружила, кружила и кружила вокруг.
Потом я старалась избегать жадных взглядов отца. Старалась не думать о тех ужасных вещах, которые подслушала. Занимала себя друзьями, школой, любыми другими делами.
Однако вскоре я устала.
Долго держать голову над водой, потеряв мать, было почти невозможно. Я стала тонуть. Погрузилась в пучину собственного отчаяния, лежала целыми днями, свернувшись на постели калачиком и пытаясь разобраться в своей жизни.
На самом дне меня уже поджидала акула.
Он.
Мой отец.
Мэррон пустил мне кровь. Вкусил запретную плоть. Вонзил свои зубы мне прямо в душу. Пожирал каждую светлую и невинную мою часть, еще оставшуюся внутри, пока я не поняла, что мне нужно бежать, прежде чем закончу, как моя мать.
И я побежала.
Прямо к Джуниору и Магне.
В безопасное место.
Из груди вырвался сдавленный всхлип. И только тогда я осознала, что комната давно опустела, а Койн прижимал меня к своей груди и гладил по волосам. Мне следовало бы считать его врагом, ведь он ненавидел моего отца. Однако Койн был единственным в мире, кто хотел защитить меня.
– Я боюсь, – прошептала я со слезами на глазах и вцепившись в его кожаный жилет. – Так сильно боюсь, Койн.
Эти же слова я шептала поздними ночами Джуниору. Слова, которые он никогда не понимал. Джуниор считал, что мне было страшно уйти из мотоклуба, чтобы вернуться домой к своей богатой девчачьей жизни. Он не знал, кого я боялась. Никогда не понимал.
Койну я тоже ничего не сказала, но что-то изменилось в воздухе.
Казалось, я могла даже попробовать это на вкус.
Знание. Понимание.
Койн крепко сжал ладонью пою ягодицу и уткнулся носом мне в волосы.
– Я уничтожу его, – пробормотал он, явно предвкушая насилие. – Прости.
Месть для Койна также осталась на первом месте.
Он извинялся за то, что погубит моего отца.
Поскольку это означало погубить и меня.
Глава 25
Койн
Весь дом погружен во тьму.
В один момент я держал в объятиях дрожавшего, беззвучно плачущего ангела, а в следующий мы уже купались в черноте. Несколько парней выругались в глубине дома, и я услышал, как Сторми заворчала на кухне.
– О, нет, – застонала Хэдли.
«Да».
Мэррон здесь.
Ее чертов отец.
Я едва не рассмеялся, представив победоносное выражение его лица. Дженворт где-то поблизости, поскольку как бы хорош он ни был, но делал только то, что я ему позволял. А подобное требовало, чтобы Мэррон находился на определенном расстоянии. Этот ублюдок хотел убрать меня, сознавая, что никогда не будет так хорош, как я. Ничего не изменилось. То же дерьмо, но в другой день.
А теперь он здесь.
Шел прямо в расставленную мной ловушку.
Считал, что стал хозяином нашей Вселенной, черт возьми.
Кто-то должен был сообщить ему, что Дженворт лишь марионетка на веревочках. Тех самых, которыми я планировал его задушить.
– Койн.
Взволнованный голос Хэдли что-то сделал со мной. Выдернул из водоворота безумных мыслей о мести и вернул в настоящее. Я так долго жил только прошлым и тем, что произошло.
А потом появилась она.
Мое настоящее.
А внутри нее и будущее.
Однако не желая зацикливаться на столь опасных вещах, как надежда и семья, когда Дженворт и Патнэм бродили где-то поблизости, я решил снова погрузиться в прошлое. По крайней мере, сейчас.
– Ты ужинала? – спросил я Хэдли, шлепнув по бедру, чтобы она поднялась.
Она повиновалась и покачала головой. Было темно, но лунный свет позволял мне видеть ее красивые и мрачные сейчас черты.
– Найди Бермуды и поешь, – я поднялся и взял со стола нож в чехле, чтобы пристегнуть к поясу. – И надень какую-нибудь обувь. Без подогрева пол очень быстро остынет.
Я стал уходить, но Хэдли схватила меня за запястье. Обернувшись, я посмотрел на ее наполовину затененное лицо. Она неуверенно шагнула ко мне и нежно провела пальцами по покрытому щетиной подбородку.