Особенно запомнился Трисмегист – шпион под личиной странствующего чародея, невероятный красавец, с которым Мари весело флиртовала, попутно интересуясь его семейной жизнью и давая советы. Тот, с которым ее связала странная, насмешливая, но неожиданно крепкая дружба. Где он сейчас, интересно, жив ли вообще?
Мари уселась в мягкое кресло, положив усталые ноги на скамеечку, и протянула руку за лежащей на столике газетой. Ничего нового – война, война, кругом война, уже сил нет о ней читать. Что-нибудь про мир?
«Небывалый судебный процесс», – взгляд зацепился за маленькую заметку в нижнем углу. Австрия, дело о самозванце, который решил присвоить наследство богатой дворянской семьи, выдав себя за наследника рода, скончавшегося десять лет назад. Ну надо же, действительно необычно! Интересно, как он это объясняет? Неужто некромантией, а? Мари пробежала статью глазами.
«…Самозванец утверждает, что смерть его была установлена ошибочно, тогда как на самом деле он пребывал в состоянии каталепсии. Таинственные друзья, извлекшие его из могилы, были вынуждены увезти его из Богемии и вовсе за пределы Австрийской империи, поскольку заживо погребенный страдал потерей памяти, которая сейчас неожиданно и очень кстати к нему вернулась. Тем не менее, следствием было установлено, что претендентом на нежданное наследство является некто Трисмегист – странствующий чародей и авантюрист, посетивший в свое время многие королевские дома Европы, проводя магические ритуалы, составляя гороскопы и увозя с собой немало заработанного обманом золота. Потому вовсе неудивительно, что…»
Газета выпала из ее рук. Господи, вот почему красавец-маг сегодня так живо вспомнился ей, – он попал в беду! Мари нагнулась за газетой, снова развернула ее и продолжила чтение.
«…В настоящее время означенный Трисмегист заключен в тюрьму в Праге. Процесс обещает быть долгим и громким, – несмотря на войну, этим необычным делом заинтересовалась сама императрица…». Черт, черт, черт! Ну как же ты ухитрился так глупо влипнуть, умник?!
Мари встала и взволнованно заходила по комнате. Рассказать Амалии? Вряд ли ее сейчас впечатлит что-то, кроме текущей войны и ее личного горя… Так может… может быть, пора что-то предпринять самой, а? В конце концов, у нее не так много настоящих друзей. Любовники – что любовники? Сегодня есть, завтра нет, а вот друзья…
Если не считать Амалии, которая за долгие годы стала ей почти сестрой, настоящий добрый приятель был только один – тот самый чародей, который угодил в тюрьму по глупому обвинению. Скорее всего, он даже не сам сплоховал, а его подставили, вот как, – и теперь нельзя допустить, чтобы он ни за что, ни про что сгинул в застенках. Знаем мы этих судейских, – затянут процесс так, что под конец уже и судить-то будет некого.
«Похоже, дорогая Мари, игры для тебя кончились, – сказала себе графиня фон Клейст. – Пришла пора действовать».
***
– Послушай, тебе еще не надоело?! – Амалия раздраженно стукнула кулаком по столу, и Мари наконец оторвалась от письма. – Я уже три года напрягаю доверенных лиц в Австрии узнавать и сообщать нам подробности этого процесса. Чудом, просто чудом, про это до сих пор не прознал Фридрих. Но он узнает. И будут странные вопросы, возможно – обвинения…
– Но это же… это же НАШ Трисмегист! – удивленно ответила графиня фон Клейст. – Он же был тогда заодно с нами, ты помнишь? Передавал тебе письма, составлял мне гороскопы, всеми способами мутил воду против твоего братца…
– Да, именно что мутил, – скривила губы принцесса. – Благодаря чему мы чуть было не проиграли эту войну. И обязательно проиграли бы, если бы старуха Елизавета не умерла так вовремя, а ее наследник не оказался таким горячим поклонником Фридриха. Мы буквально прошли по ниточке: вспомни, как мы с тобой сидели в осаде и уже не знали, за что молиться. А могло бы окончиться нашей чистой победой, – тогда погибло бы меньше народа, и в Европе установился бы гораздо лучший порядок…
– Поряяядок, – передразнила ее фон Клейст. – Вся Европа ходила бы строем, ага. Знаешь, Амалия, в последнее время ты становишься просто копией своего брата! Прямо жаль, что он решил оставить трон племяннику, – из тебя получилась бы чудесная наследница и продолжательница его политики!..