Мы вернулись в класс ещё до начала урока. Оставалось минут пять. Вспомнив о своей соседке по парте, бросил короткий взгляд в её сторону.
К моему удивлению оказалось, что она читала все это время.
«Странно… неужели книга и правда насколько интересная?» — непроизвольно пронеслось в голове.
Не до конца понимая мотивы своих действий, подошёл к ней и взяв книгу, которую она уже убирала, прочел название «Москит», с слегка развёрнуты её на корешке прочел и имя автора — Рома Тирн.
— Интересная книга? — поинтересовался, взглянув на девушку, которая возмущённо и как-то вымучено вздохнув, видимо, пытаясь успокоится, произнесла: — Тебе это так важно? Или ты ее читать хочешь? — спросила она голосом не выражающим эмоций, хотя и любому стало бы понятно, что я её действительно разозлил.
— Зачем же так грубо? — я улыбнулся, пытаясь вызвать хоть небольшую долю доверия у этой особы. На самом деле меня рассмешила ее реакция. Этот скучающий и одновременно очень злобный взгляд направленный на меня. Она была похожа на хорька, которого потревожили, когда он был занят самым важным делом в его жизни, — ты просто ее всю перемену читаешь и не с кем не разговариваешь. Я и подумал, что она насколько интересная, что ты не смогла оторваться, — спокойно сказал я (хотя готов был вот- вот рассмеяться), смотря на нее. Она, видимо, окончательно разозлившись, не реагировала, поэтому я решил продолжить свой разговор с самим собой, невозмутимо продолжив: — Меня, кстати, Алан зовут, а ты мне так и не представилась, — вспомнил интересный факт и посмотрел на нее, не пытаясь взывать к справедливости, которая, было у меня предположение, не пустой для нее звук.
— Это не грубо. И книга намного интереснее общения. А в особенности с такими, как ты,— она вздохнула, забрав с моих рук свою книгу и продолжала, — меня зовут Джулия, но это запоминать не обязательно.
Джулия достаточно распространенное имя. Я мог бы узнать его и у других, просто спросив, но мне хотелось, чтоб она сказала мне его. Странно? Возможно. Но для меня это оказалось чертовски важно. Пока я размышлял она встала и направилась к выходу из кабинета, видимо, решив, что разговор окончен. Ее сопровождали дружные смешки всех ее одноклассников, вернее женской ее половины, пока она не переступила порог класса.
До конца перемены оставалось достаточно мало времени, но за это время я успел сообщить своему другу, то есть Мэтью, что сажусь не с ним. Стал дожидаться одноклассницу, что бы удивить и немного позлить ее. Она вернулась в класс после звонка. Шла к своему месту снова в сопровождении дружных смешков одноклассниц. Джулия не выглядела злой или расстроенной из-за этого. Она просто села и стала смотреть в окно. Меня на самом деле это удивило. Любой бы хоть как то отреагировал на подобные издевки, но она оставалась невозмутимой. Или хотела такой казаться, но зачем? Разве ей не было бы лучше все это закончить.
Немного замявшись из-за размышлений, потерял былую уверенность, но решившись, я взял свои вещи и направился к парте, которая, кстати, была и моей. Невозмутимо сев рядом с девушкой положил на стол мои немногочисленные вещи: ручку, дневник и тетрадь. Я не хотел доставать учебник, тем более он был у моей соседки по парте, а значит какой смысл брать второй?
Слегка повернулся, тайком поглядев на Джулию, желая узнать её реакцию на мои махинации. Она смотрела на меня одновременно удивлённо и зло. Видимо, не понимала, зачем пересел обратно к ней. Соседка в конце концов фыркнула, быстро отвернувшись к окну и давая понять, что не хочет разговаривать со мной. Спустя минуту зашла учительница и начался урок.
— Открываем тетрадь и пишем тему урока, — протараторила учительница своим высоким голосом, — Уильям Шекспир. Трагедия любви и взаимоотношений родителей и детей.
Я скучающим видом записывал за учителем тему урока. Закончив вполне быстро, повернутся к моей соседке по парте и смотрел, как её дела. Джулия уныло слушала учителя, откинувшись на спинку стула. Мой взгляд привлекла тетрадь девушки, а точнее почерк, которым она писала. Он был слегка небрежный, не слишком размашистый. Было видно, что делала записи со старанием, чтобы почерк оставался красивым и аккуратным. Ещё несколько минут я изучал почерк девушки, а потом повернулся и стал наконец-то слушать то, о чем говорит учительница. Так и прошёл остаток урока.
Занятие прошло быстро и достаточно скучно. Учительница по литературе хоть и знала материал, но преподавала его по большей части как лекцию, что совершенно не способствовало интересу.
Я собирал свои вещи, намереваясь ещё успеть поговорить с моей соседкой по парте, но сумел догнать ее только у выхода со школы, ведь меня задержало несколько учеников, имя которых я даже не запомнил.