Обозленный, молодой человек приехал домой, принес удачно купленные продукты, разложил и задумался. Походил кругами, голову почесал и, развинтив стоявшую на полу колонку домашнего кинотеатра, вытащил припрятанные там на черный день еврики. Похоже, черный день наступил. Сто, двести, триста… тысяча! Жить пока можно. Ага, как же! Через три дня на работе зарплату народу выдавать! А чем, интересно, выдавать-то?
Ладно, там видно будет, может, к этому времени все и образуется, закончится весь этот маразм, не может не закончиться, не может…
Заварив чай, Максим уселся за стол, прикидывая: а сколько вообще в городе продуктов? Правда ли – на три дня? Ну, уж это дудки. Всяко, побольше… Однако хлеба обязательно нужно купить… и муки…
Сунув деньги в карман, Тихомиров снова спустился к машине, поехал к универсаму, там обычно стояли парни-разменщики… Машину припарковал, подошел:
– Мне б пятьсот евро поменять.
– Новый курс знаете? Один к десяти.
– Не понял. – Максим заморгал глазами. – Что – один к десяти?
– Один евро – десять рублей!
– Да вы что, мужики, очумели?
– Не хотите – не берите. Через неделю ваши евро вообще никому здесь не нужны будут.
Макс не стал менять деньги по такому грабительскому курсу, да и рублики еще имелись, не так уж много, правда, но все-таки…
И все же кое в чем повезло: в универсаме «выкинули» муку – мешками, Макс парочку и купил – себе и кузине, да еще прихватил и хлеб, и колбасы, и десять банок зеленого горошка.
Погрузив все в машину, поехал к сестре.
Та копалась на огороде, что-то пропалывала, в красном лифчике от купальника и коротких обрезанных шортиках. Загорелая, худая, сексуальная… несмотря на то что двоих детей родила, старшему из которых… ммм… двенадцать… или пятнадцать?
Максим невольно залюбовался стройной фигуркой кузины – да, повезло Мишке с женой…
– Слышь, Насть, у тебя Игорьку-то уже сколько?
– Четырнадцать… осенью будет. – Настя оторвалась от грядки, выпрямилась. – Ты чего пришел-то? Забыл что?
– Да вот, муки вам прикупил… и горошка.
– Да зачем, братец?! – Кузина, похоже, не знала, хохотать или возмущаться. – Да что такое творится-то? Весь город словно ополоумел! Ох, зря я Игореху на озеро отпустила… Чаю будешь? А водочки? Ах, ты ж за рулем…
– Ничего, налей. – Макс махнул рукой, вспомнив, что ни ГАИ, ни вообще милиции он в городе не видел. Ну, кроме того опера на вишневой «пятерке». Как его… Ха, кстати, Игорь, как и племянник.
Племянник вернулся к вечеру, часов в восемь, довольный и уставший. Поставил у стенки велик:
– Ха! Дядя Максим, вы еще здесь?
– Тебя дожидаемся. – Тихомиров опрокинул третью стопку. – Как там, на озере-то?
– Здорово!
– Ничего там такого не видели? Ну, этакого?
– Девок, что ли, голых? – Игорек опасливо оглянулся на хлопотавшую у плиты мать. – Не, сегодня их что-то не было. Да и вообще народу мало. Из Заборовья обычно приезжали, из Огонькова – нынче никого…
Никого… Максим поджал губы – значит, и оттуда сюда не проехать! Ну а как же?! Неведомая сила действовала в обе стороны, заставляя целый город, пусть даже полгорода, вариться в собственном соку.
– А из Петербурга видел кого?
– Не, питерских тоже не было.
– Главное, и до деревни не дозвониться, – ставя на стол сковородку с аппетитно шипящей яичницей, посетовала Настя. – Когда же эту чертову связь сделают?
– Мам, а телик все так же не работает?
– Не работает.
– А Интернет?
– Интернет – не знаю… Сходи сам посмотри.
Торопливо дожевав, Игорек убежал к компьютеру.
Настя налила и себе тоже:
– Ну, будем! За муку, конечно, спасибо… Тебе деньги-то сейчас отдать?
– Да как сможешь. – Максим махнул рукой. – Не ходила еще на почту?
– Ходила… Так сегодня же понедельник – выходной у них.
– Ах да… И правда, понедельник сегодня. Вот уж поистине – тяжелый день. Ну, накапай, сестрица, еще. Больно уж настойка у тебя вкусная!
– На черемухе. Пей на здоровье, Максим. Жаль, редко заходишь.
– Как Мишка-то?
– Ничего. Звонил вот недавно. Осенью приехать обещал. Как солдат – на побывку.
Настя вздохнула, и Макс обнял ее за плечи:
– Ничего, сестренка, не грусти – прорвемся! Главное, мужик у тебя работящий, не пьет… ну, я имею в виду – много. Опять же – все в семью.
– Да все так. – Женщина кивнула. – Но дети-то, считай, без отца растут. Видятся редко, а мужская рука нужна. Игореха скоро совсем от рук отобьется. Началось уже – озера ему, приятели, танцы…
– Не рано еще для танцев-то?
– Вот и я говорю: рано. Вообще-то учителя его хвалят, только говорят, безалаберный, не усидчив. Эх, скорей бы кризис этот проклятый закончился, опять бы где-нибудь тут, рядом стройки пошли или завод заработал… Больших-то денег нам и не надо, лишь бы мужик в семье… Игорь! Ну, что там твой Интернет?