– Снимут! – Лысоватый пожилой общественник с лицом профессионального сутяги уже забрался на поставленную у подъезда скамейку. – А не снимут – так будем жаловаться. Верно я говорю, товарищи?
– Верно, верно, Иван Кузьмич!
– А школа, со школой-то что теперь будет? Куда детей-то?
– Да будет школа. Ведь не говорили, что закрывают, – никаких объявлений нет.
– Вон, вон, смотрите, Калябкин идет, председатель ЖКХ. Давайте у него спросим! Здравствуйте, Александр Иванович! Вы, как власть, объясните народу: что вообще происходит-то?
– Да я не больше вашего знаю! – Председатель, плюгавенький мужичок в замызганном пиджачишке и серой фетровой шляпе, нервно дернул плечом. – Знаю, что не выехать пока из города, даже через виадук не выбраться, что вся власть на том берегу осталась: исполком, ну, мэрия, милиция опять же, комитеты разные…
– И кто ж теперь власть?
– А я почем знаю? Похоже, вообще никого нет.
– Ай-ай-ай, разве можно без власти-то? Кто же нами руководить будет?
– А никто! Сами, сами, товарищи!
– Господи, силы небесные! Спаси и сохрани!
– Это что же – и продуктов не завезут?
– Конечно, не завезут! Откуда они тебе их привезут-то?
– Так, в магазин…
– Да-да, в магазин! Айда, братцы!
– Так он же закрыт уже вроде…
– А мы откроем! Айда-а-а-а!!!
И снова вмиг собралась толпа – на этот раз уже у продуктового супермаркета. И снова полетели стекла – витринные и дверные. Решив не вмешиваться в происходящее, охранник благоразумно слинял, предоставив дорвавшимся до халявы людишкам полную свободу действий.
Прилавки – в первую очередь со спиртным и сигаретами – опустошили минут за пятнадцать, потом начались драки. Кого-то побили, у кого-то что-то отобрали, многих просто уже не пускали к прилавкам.
А кое-кто из счастливчиков уже примащивался прямо здесь, во дворе – в песочницах, у качельки – с водочкой, с китайскими маринованными огурчиками, с колбаской…
– А хорошие времена настали, братцы! Гуляй, рванина!
Насколько заметил по пути в сквер Тихомиров, подобное творилось по всему городу: немного выждав и запаниковав, народ совсем съехал с катушек и напропалую пользовался моментом – грабил магазины, склады, сводил счеты… Молодежь сбивалась в стаи, ловили по малолюдным местам девок – вот уж кому пришлось несладко! Привыкли – шортики, мини-юбочки, топики, джинсики с такой заниженной талией, что дальше и ехать некуда. Все это хорошо, конечно, до тех пор пока есть власть, законы, милиция… А когда все это пропало? И стал один закон – кулак?
– Мишка, айда к старому клубу девок ловить! – на ходу слышал Макс.
– Девок? А чего не здесь-то?
– Да здесь неудобно – знакомые все, а там нас никто не знает.
– Да уж, там – да… Пошли! Только надо Димыча из пятой квартиры позвать: у него кулаки здоровые! Слышь… А Лизка из девятого «Б» – такая краля уже! Может, ее подстеречь? И ходить никуда не надо.
– Говорю же – незачем тут светиться! К клубу идем!
– Но ведь Лизка…
А вот, чуть дальше, у газораспределительной площадки, – другая компашка. Совсем еще молокососы, наверное, лет по тринадцать-четырнадцать. Сигареты в зубах – фу ты, ну ты… родителям, как видно, не до них…
– Пацаны! А давайте девок щупать!
О! И эти – туда же!
– Дак наших неинтересно.
– А мы не наших. Поймаем одну… класса из десятого…
Вот гады-то… Вот оно – российское телевоспитание, всякие там «Домы-2», «Школы» и прочее. Получайте теперь плоды!
– Не, ребята, я с вами не пойду.
– Что, испугался, маменькин сынок? Струсил?
– Кто струсил, я? А в морду? Нна!!!
Вот молодец, правильно! Хороший удар, смачный… Нахалюга аж улетел кувырком… Но тут же кинулся в драку, да и остальные не стали стоять в стороне.
Никто пацанов не разнимал – Тихомирову было некогда, а всем остальным, похоже, что наплевать.
Прибавив шагу, Максим свернул на Советскую – и там шатались алчущие толпы… Звенели витрины, трещали двери. Компании подростков гоняли на велосипедах, приставая к одиноким прохожим:
– Дяденька, дай закурить! Ах, не куришь? Тогда снимай пиджак и часы.
Классика!
К Тихомирову, правда, никто не приставал: уж больно внушительно тот выглядел – и рост, и мускулы, и кулачищи!
Сокращая путь, молодой человек прошел по поросшей чертополохом тропке и, протиснувшись через дыру в покосившейся от времени ограде, выбрался на аллею сквера и быстро зашагал к беседке. Странно, но никаких голосов и стонов слышно не было… неужели…
Так и есть! Беседка оказалась пустой. Ни охранников, ни девчонки. Что же, они ее…
С минуту Максим постоял, прислушиваясь, потом пожал плечами и собрался уже уйти, как вдруг…