- Это наука, изучающая язык животных... Наибольшего успеха она добилась в изучении языков обитателей моря.
- Слышал что-то о языке дельфинов. А вы, значит, раками занимаетесь...
- Не раками вообще, а короткохвостыми раками. В народе их еще крабами зовут.
- А как сокращенно ваш институт называется? Может, слышал? Я в Москве часто бываю.
- Он не называется. У него номер, - Смирнов уже забыл, что "работает" в Институте морской биолингвистики.
- Не понял?
- "Почтовый ящик" знаете что такое?
- Ну... Завод секретный. Я на таком работаю.
- Так вот, наш институт тоже секретным был...
- Почему был?
- После перестройки большинство наших сотрудников эмигрировало в США. Многие из них сейчас живут и работают в Кремниевой долине... Есть будете?
- А в них заразы никакой нет?
- Не знаю... Пока не знаю. Ну так будете?
- А вы?
- Интересный вы человек! Чтобы я вареного краба выбросил.
Вспомнив случай по теме, он улыбнулся:
- Знаете, я как-то телевизионный фильм для начинающих рыболовов видел. В нем бывалые рыбаки на Москве-реке вот таких вот рыбин ловили (Смирнов отмерил руку по локоть). Ловили, и по причине их геохимической родственности нижней части периодической системы Менделеева назад в воду выбрасывали.
- Это понятно... Кому охота травиться.
- Что же понятного? Они же не рыбу выбрасывали, это я оговорился, они же из нее сначала показательную уху варили и уже ее в воду выливали!
- Москвичи - это москвичи... Чудной народ...
Евгений Евгеньевич, покивав, отломил клешню у большого краба, несильно по ней булыжником и, вынув мясо, принялся есть. Когда он, воодушевленный вкусом, принялся за вторую клешню, Роман Аркадьевич не выдержал искуса и, достав из миски меньшего краба, принялся повторять действия Смирнова, не переставая, впрочем, задавать вопросы.
- А что ваши бывшие сотрудники в Кремниевой долине делают? Там же, насколько я знаю, одни компьютерщики работают?
- Понимаете... Ну, как бы вам сказать... Знаете, однажды в восьмидесятом я посидел в Ленинграде в ресторане "Кавказский" с одним пьяным финном, так потом целый год научной работой заниматься не мог - все объяснительные записки особистам писал. На Лубянку раз пять вызывали, спрашивали, почему на контакт с иностранцем пошел.
- Так это же тогда...
- Страх, знаете, остался... Ну ладно, слушайте. В общем, в нашем институте изучали способы, которыми животные передают друг другу информацию. К тому времени стало ясно, что навешивать на крыс, мышей и тараканов микрокамеры и микрофоны бесполезно. Контрразведки научились выявлять "жучков" на бионосителях...
- И вы стали искать способы, как заставить мышей, тараканов, крыс, а также короткохвостых раков рассказывать дрессировщикам, что они видели в американском посольстве? - усмехнулся Роман Аркадьевич, решив, что собеседник его разыгрывает.
- Совершенно верно, - пристально посмотрел Смирнов. - Дело в том, что память многих животных не отягощена сознанием. Вот почему человек так трудно все запоминает? Потому, что сам себе мешает! Намеренно мешает, сознанием мешает! Эволюция сделала так, что человек вынужден напрягаться и сосредотачиваться, чтобы запомнить что-то. А если бы он не был отягощен сознанием, то запоминал бы все на свете! Вы понимаете - все! И на всю жизнь! Номера билетов на "Королеву бензоколонки" с Румянцевой в главной роли, количество досок на бабушкином заборе, содержание всех прочитанных книг, даже все, что ему когда-либо говорили.
-Я об этом где-то читал... Так вы считаете, что животные, не отягощенные сознанием, все запоминают?...
- Не все, но некоторые.
- Какие?
- Это государственная тайна. У вас по какой форме допуск?
- По третьей был.
- Мало!
- Я догадываюсь, что это короткохвостые раки...
Смирнов оглянулся по сторонам. Никого поблизости не было.
- Да, короткохвостые раки, - понизил он голос. - Если вы об этом кому-нибудь расскажете, то нанесете этим ущерб государственной безопасности России. Вы понимаете, какая ответственность теперь на вас лежит?
- Вы шутите. Я никак не могу поверить... - признался Роман Аркадьевич.
- Конечно, шучу. Наши бывшие научные сотрудники, точнее, те из них, которые в настоящее время работают в Кремниевой долине, рассказали цэрэушникам о короткохвостых раках в первую голову.
- Так что же раки? Неужели они все запоминают?
- Да. Один короткохвостый рак, его звали Евгений Николаевич Тринадцать Два Нуля Тире Восемьдесят Шесть Дробь Один-младший, с первого раза запомнил последовательность нулей и единиц длиной в сто пятьдесят миллионов пятьдесят три, нет, триста шестьдесят три тысячи девятьсот семьдесят восемь цифр. Его подруга Эльвира Яковлевна Бэ Эн отсканировала выразительными глазками и запомнила рядовыми, надо сказать, мозгами, картину Карла Брюллова "Гибель Помпеи" с разрешением 300 ди пи ай. Вы знаете, что такое 300 ди пи ай? Это триста точек на дюйм или два с половиной сантиметра! Вы не понимаете, что это такое! Размеры этой картины примерно шесть с половиной метров на три с половиной. Или сто восемьдесят на двести пятьдесят... да, двести пятьдесят шесть дюймов. Из этого получается, что Эльвира Бэ Эн запомнила координаты и цветовые характеристики более чем четырех миллиардов точек! Вы представляете - более чем четырех миллиардов точек!
- Ну ладно, я могу представить, что некоторые животные имеют феноменальную память. Птицы, по крайней мере, запоминают тысячекилометровые маршруты, лососи и другие рыбы тоже. Но как ваши раки передают информацию друг другу и людям?
Смирнов молчал, смущенно поглядывая на Романа Аркадьевича
- Вы что так смотрите? - удивился тот.
- Там, у меня в рюкзаке бутылка "Черного полковника". Ничего, если я немного выпью? Вас это не смутит?
- Пейте, пейте! - рассмеялся Роман Аркадьевич. - Меня очень хорошо закодировали.
Евгений Евгеньевич вынул пластиковую полутора литровую бутылку и отпил глоток. Вино было горячим и потому безвкусным. Жалел об этом он недолго крепости вино не потеряло.
- Так на чем мы с вами остановились? - спросил он, закурив и откинувшись на рюкзак. Жизнь казалась ему райской штукой.
- Ну, я спрашивал, как раки передают информацию людям.
- Это так же просто, как на летней кухне приготовить из перебродившей алычовой бурды марочное виноградное вино типа этого "Черного полковника". Черт, чего я только не пил в своем путешествии! Знаете, купишь у доброй, симпатичной женщины на рынке бутылочку, попробуешь - райский напиток, амброзия. А утром не знаешь, куды бечь - люди ведь кругом загорают. Чего они только в эту бурду не добавляют! Белену, димедрол, эфедру, одеколон! А...
- Так как же раки передают информацию? - перебил его заинтригованный Роман Аркадьевич.
- Очень просто! Есть информация в голове у раков? Есть! А если она есть, то бишь объективно существует, то вынуть ее оттуда - это уже техническая задача, это - просто, это вам не Талмуд толковать.
- Так как же вы ее вынули эту информацию?
Смирнов хлебнул из бутылки и скривился. Алкоголь уже вовсю резвился в его крови, и теперь ему хотелось еще и вкуса.
- Ну, это просто! - сказал он, вставая. - Попытайтесь сами сообразить. Представите себя младшим научным сотрудником с окладом сто тридцать рублей у Владика Иванова-Ртищева именно такое звание было и такой оклад, когда он эту задачку в курилке принципиально решил - и сообразите...
Минуту он молчал - закапывал бутылку в тени коряги, завязшей в песке в зоне прибоя.
К Роману Аркадьевичу тем временем приблизился серьезный мальчик лет одиннадцати.
- Пап, тебя мама зовет! Окрошка уже готова. И баклажаны я на углях пожарил - сгореть могут.
- Пойдемте с нами обедать? - предложил Роман Аркадьевич Смирнову, когда тот вернулся.