Стоило Максиму коснуться номера набора, и он бы связался с координатором, даже если тот уже в постели. Но он не стал этого делать. Наконец-то до него дошло. Он почти побежал к дому…
После душа Максим тщательно оделся, проверил и отключил все приборы в доме, кроме холодильника, пожарной и охранной сигнализации. Есть он не стал – накормят в дороге. Такси будет через пять минут. После вызова такси каждый его шаг будет известен координатору ДКК. Остальные сообщения он прослушает в дороге. С Лидией свяжется из аэроплатформы. Вообще говоря, связаться можно в любой момент. Кольцо это обеспечивало. График движения Максима был уже известен и расписан с точностью до минуты. Просто перелет на платформе будет самым длительным этапом его тревожного путешествия, подобного которому он никогда не совершал – слишком дорогая экскурсия для рядового российского пенсионера.
Побыть один на один со своими мыслями не удалось. Таксист встретил его словами поддержки:
– Обойдется! Медицина сейчас делает чудеса… Будет жить.
Это был сухощавый мужчина, пожалуй даже старше Максима.
На монитор такси велась непрерывная передача с Кольца. Максим сел так, чтобы видеть экран. Шел прямой репортаж из космического госпиталя. Антона готовили для спуска на Землю. Его уже поместили в модуль жизнеобеспечения и подключали к приборам контроля. Время от времени оператор репортажа вклинивал повторение эпизодов с того момента, когда поступил сигнал об аварии. Вскоре Максим знал все, словно присутствовал рядом…
Длинная галерея. Антон в ярко-желтом скафандре движется вдоль стены из электронных блоков. Впереди маячит еще кто-то. Антон находит нужный блок. Вот блок крупным планом. Показан, наверное, так, как Антон его видел своими глазами. Яркая вспышка, изображение исчезает и появляется вновь от внешней камеры. Антон лежит на полу, пытается подняться и, вероятно, теряет сознание. Вот его транспортируют в госпиталь. Сначала на тельфере, подвешенным в чем-то похожем на гамак, потом в транспортном модуле…
Комментатор в который раз повторил, что по предварительным данным прямой угрозы жизни нет.
– Вот видишь! Успокойся. На тебе лица нет…, – водитель повернулся к Максиму.
– Меня, может, это утешит. А его?! Остаться инвалидом… Послушай! Ты бы лучше следил за дорогой!
– Мы на управляемой трассе. Открыли месяц назад. Здесь я уже не нужен. Машина сама доставит нас куда следует…
– Черт, как быстро все меняется!
– Когда контроль Кольца за движением покроет всю территорию, нашего брата можно ликвидировать как класс. Помнишь такое выражение? В школе в советское время проходили…
– Все равно скоро уйдешь на пенсию…
– Могу хоть завтра! Компьютер напоминает каждый месяц. А как жить на копейки и что делать?!
– Смотреть телевизор! С голоду ведь не умрешь…
Максим увидел себя входящим в здание аэропорта. Немногочисленные пассажиры повернули к нему свои лица. Сначала подумал, что это зеркало, потом вспомнил, что это огромный экран телескрина. Однажды, если быть точным, в прошлом году, он был здесь в аэропорту, когда Антон взял его с собой в отпуск в Австралию. Они летели самолетом до Бомбея, а потом плыли на яхте в Австралию и назад…
Максим пересек поток любопытных взглядов и, не оглядываясь, направился к посадочному трапу. В салоне тарелки повторилось то же самое. Как спрятаться от любопытных? Такое внимание его сильно тяготило. Что за век настал! В каждой замочной скважине видеокамера.
Выбор мест был свободный и он сел у самого иллюминатора, повернув кресло спиной к салону.
Вскоре тарелка мягко покачнулась и поплыла вверх. Это был дирижабль как и все современные воздушные транспортные средства. Каркас из титана, герметичные салоны для пассажиров и экипажа, оболочка из сверхпрочной ткани с полостями заполненными водородной пеной синтетического полужидкого пластика. Пена предохраняла от утечек и обеспечивала пожарную безопасность. Такая же технология использовалась в конструкции Колец. Кольца это ничто иное, как ряд гигантских «сосисок», опоясавших Землю на высоте от ста до пяти тысяч километров. Сначала монтировали в космосе вокруг Земли по экватору пустую оболочку из тонкой металлизированной ткани. Сверхпрочность ткани была обеспечена за счет выращивания в невесомости составляющих основу ткани металлических нитей, в кристаллической решетке которых почти не было дефектов. Потом оболочку надували пеной, заполненной водородом до необходимого давления. Одна нитка «сосисок» соединялась со следующей, пока кольцо не достигало необходимой толщины и жесткости. Потом к кольцу подвешивалось необходимое оборудование: антенны, тонкопленочные солнечные батареи, телескопы, монорельсы и тельферы для транспортировки грузов и перемещения людей по кольцу.
Одно из колец было занято Супермозгом, гигантским компьютером, который включал в свою конструкцию автоматические заводы по производству модулей этого компьютера. Сообщали, что через двадцать лет первое кольцо будет заполнено Супермозгом и начнет заполняться второе…
Кольца были закручены так, что угловая скорость их вращения совпадала со скоростью вращения Земли. Это позволяло использовать кольца для создания глобальной сети связи и управления, и, кроме того, а может быть прежде всего, для оборудования космических лифтов и передачи электроэнергии.
От колец к Земле опускались «хоботы» космолифтов. Пена для их заполнения содержала водород и гелий, чтобы хотя бы частично распределить по длине нагрузку от веса тросов, сплетенных также из сверхпрочных металлических нитей. Теперь груз в космос и назад можно было отправить по монорельсу, точнее стальному канату. А энергия от солнечных батарей шла на Землю по проводам.
Были на кольце и специальные импульсно-реактивные двигатели для гашения механических колебаний и управления скоростью вращения колец. Гигантски большое и сложное сооружение. Однако справочники утверждали, что материалов на его создание потребовалось гораздо меньше, чем на мировую сеть железных дорог.
На высоте двенадцати километров их тарелка догнала платформу и причалила. Максим перешел на платформу и поразился размерам. Это был летающая тарелка размером со стадион. Эскалатор доставил его в салон. По дороге его узнавали, жали руку, что-то говорили на разных языках. Несколько раз ему пришлось включать телескрин для синхронного перевода. Думал, что-то важное. Но были только выражения сочувствия, иногда очень многословные. Здесь на платформе была возможность уединиться в индивидуальном купе, и он сразу нажал на кнопку. С четырех сторон его кресла выросли перегородки. Можно было опустить любую из них в отдельности, образуя модули на любое число мест.
Прошло три часа, как он покинул дом. Нужно поужинать и поспать. Неизвестно, что ждет его завтра. Максим включил пульт сервиса и удивился разнообразию блюд и других услуг: от парикмахерской до ванны и массажа. После долгих колебаний он остановился на понятном: форели с жареным картофелем и свежими помидорами, сыре, печеных яблоках и апельсиновом соке. Еще заказал плитку шоколада на всякий случай.
Он почти задремал в кресле, когда контейнер с заказом опустился на столик с предупредительным писком. Еда была безукоризненно приготовлена автоматом и вкусная. В контейнере были еще разовые салфетки и полотенца для рук до еды и после. Была еще небольшая пластиковая карточка с раскладкой его ужина по белкам, точнее аминокислотам, жирам, углеводам, витаминам и калориям, всего четыре десятка позиций. Карточку можно было забрать с собой или сразу прочитать и запомнить в телескрине. Специальная программа телескрина управляла рационом. Вообще-то многие программы хранились где-то в Кольце. Телескрин посылал данные и принимал результат расчета. Максим программой не пользовался из принципа. К этой программе требовался еще унитаз с автоматическим анализатором кала и мочи – дорогая и капризная вещь. Такие, кстати, стояли в туалете платформы и тоже выдавали карточки с информацией.