На экране забегали огромные футболисты в белой и желтой форме. Лев с некоторой настороженностью относился к футболу: ему казалось, что эта игра трудно поддавалась анализу, и посему наблюдать за этим процессом ему было сложно. Еще ему было жалко тратить время на отслеживание действий, смысл которых он не до конца понимал. Глядя на игру, Лев часто вспоминал старый фильм про старика Хоттабыча, который считал, что если двадцать человек хотят играть с мячом, то, чтобы было интересней, нужно каждому раздать по мячу, а не всем бегать за одним.
На другом канале шли новости. Послушав без энтузиазма о тех кошмарах, что творятся в мире, Лев задумался, для чего вообще запугивают людей стихийными бедствиями и всевозможными болезнями. Если человек запуган, им, очевидно, легче управлять. В советские времена не знали про землетрясение где-нибудь в Южной Америке, в результате которого погибло четыре буйвола, и ничего. Радовались, что план выполнили, и не боялись за завтрашний день. А сейчас расскажут про террористов в метро – и люди нагнетают себя страхом за свою жизнь и за жизнь близких и от этого ходят нервные и злые. Элементарно: запретили бы говорить о терактах – и сам смысл терактов пропал бы. Ведь от падения во сне с кровати в мире погибает в год больше людей, чем от укусов змей и, тем более, от терактов – и ничего, люди не боятся спать. Задача у террористов не в том, чтобы убить десяток человек; цель – посеять страх в обществе. Если общество изолировать от возможности бояться, то террористам не будет никакой необходимости устраивать теракты. Почему так устроена человеческая психика, что гибель сотен людей в авиакатастрофе быстро забывается, хотя каждый ведь мог лететь этим рейсом, а вот взрыв какой-нибудь женщины-шахидки в метро, унесший жизнь десятка людей, пугает больше? Потому что люди привыкли мириться с судьбой и приучены бояться друг друга.
На третьем по счету канале шли мультфильмы. Яркие чудовища неправильной формы с выпученными глазами метались, выясняя какие-то свои чудовищные вопросы. Интересно, чему могут научить мультфильмы, в которых один урод дубасит палкой по голове второго урода?
На следующем канале шел старый фильм «Человек с бульвара Капуцинов». Хорошая картина, которая показывала, что доброе искусство может сделать человека лучше, но только если он сам этого захочет. И если он последователен в своих желаниях.
Лев решил остановиться на этом фильме, хотя давно знал его наизусть. Старое кино вызывало какие-то теплые вибрации в душе.
Понаблюдав войну ковбоев и индейцев за право посмотреть «фильму», Лев решил, что достаточно отдохнул после водных процедур, и уже подошло время собираться. На душе было тепло оттого, что, несмотря на такую ожесточенную перестрелку и взрывы динамита, никто в фильме не погиб. Если бы так еще и в жизни бывало.
Тренажерный зал выполнял одновременно функции гардеробной. Лев по привычке открыл шкаф с костюмами и задумался. Пожалуй, он будет смотреться нелепо в костюме рядом с Жорой, одетым в джинсы. Наверняка есть смысл одеться проще. Он не так часто надевал джинсы, но они у него были, и, конечно, не одни. В основном для загородных поездок, но и для выхода в любое демократичное кафе тоже сойдут, раз он решил попытаться стать проще.
К черным джинсам он подобрал белую рубашку с длинным рукавом, одну из тех, что он надевал с костюмом. Очень долго сомневался, но потом все же решил: обулся в туфли, поскольку ему неудобно было одеваться совсем не классически, да и другой подходящей, по его мнению, обуви не было. Не надевать же кроссовки, в которых он ходил на тренировки.
Определившись с одеждой, бросил взгляд на стоящие в углу чемоданы, заблаговременно собранные его домработницей согласно списку, составленному Мариной под его диктовку. Хотя вещи, которые, как он думал, она могла перепутать, Лев все же отложил сам. Самолет завтра рано утром. Лев решил по прибытии в Париж встретиться со своим старым деловым партнером Жаном ля Форте, с которым они еще лет двенадцать назад начинали налаживать поставки элитной одежды в Россию и со временем создали довольно известную сеть бутиков. Позже Лев продал свою долю, чтобы основать нынешний самостоятельный бизнес.