— Слушайте, — сказал Меллер.
Несколько голов обратилось к нему.
— Разойдитесь, вы мешаете следствию!
— С каких это пор ты заделался следователем, Анри? — язвительно выкрикнул Цойссер.
Одобрительный гул. Один из подростков присвистнул.
— Я пытаюсь помочь расследовать преступление. Вы все знаете, что рук не хватает. Вот и не мешайте работать.
— Мы поможем! — выкрикнул тот же подросток.
— Чёрта с два вы поможете.
Толпа сжималась. Я пожалел об отсутствии монтировки. Я отлично знал этих людей, а они знали нас с Меллером, но в такие моменты всё опрокидывается вверх дном. Главное без резких движений. На сегодня я хлебнул уже достаточно резких движений.
— Захватил дружка, Анри? А чего ж он такой побитый?
— Споткнулся на лестнице, — сказал я.
— Здесь же нет лестниц.
— А у меня с собой.
Подросток блеснул зубами, как обезьяна. Это был Франкеров Паули, я чинил его мотоцикл. Остальные беспокойно переминались. Восемь крепких мужчин, не считая молодняка.
Скверный расклад.
— Отойди, — потребовал Бертли Штирер.
— Проспись, дурья башка, — возразил Меллер.
Минуту они глядели друг на друга в упор. Всё замерло. По моей спине гулял озноб, и свет фонарей двоился, окружённый белесым, дрожащим ореолом. Время, казалось, застыло.
И тут начался дождь.
Когда тяжёлые капли замолотили по крыше, толпа выдохнула.
Что-то переменилось. Ледяной душ охладил горячие головы, и на лицах крестьян появилось недоумение, как у человека, который внезапно проснулся.
— Ладно, — выплюнул Вилле Хохгрейзер, длинный мужчина с прокопчённым лицом. — Пойдём отсюда! Здесь толку не будет.
Пауза, — и недовольно бурча, люди начали расходиться.
Нехотя, один за другим.
Вскоре только мы остались стоять под проливным дождём. Видимо, он зарядил надолго. Моя рубашка прилипла к телу, а форменный китель Меллера запестрел пятнами и наконец потемнел, пропитавшись водой.
— Ну вот, — сказал я, когда молчание стало невыносимым. — Могу я теперь войти?
Поскальзываясь, мы прошли внутрь.
Там было полутемно. Меллерша и еще один полицейский неподвижно сидели в углу, а за столом, скорчившись под лампой и положив голову на руки, плакал какой-то человек.
Услышав шаги, он поднял голову. В карих глазах отобразился испуг, и я узнал смуглого паренька с ярмарки. Он тоже меня узнал, и попытался улыбнуться разбитыми в кровь губами.
— Почему он здесь? Разве ему не нужен врач?
— Может, и нужен, — сказал Меллер.
Остановившись у притолоки, он долго задумчиво рассматривал паренька. Я тоже смотрел и не мог понять — жертва перед нами или задержанный? Зачем его привезли? В Бюлле есть свой полицейский участок. И свой комиссар. Казалось, я начинаю читать книгу с конца, причём часть букв стёрлась и перепутана.
— Ты был знаком с Лени Харпер?
— Да, — шёпотом сказал парень. Он отвечал Меллеру, но глядел на меня.
— Вы встречались?
— Да.
— Жили вместе?
— Нет, — он потупился. — Нет, мы иногда просто… Она говорила, что ей нельзя… Что отец не позволит. Мы познакомились на празднике, весной…
— Занимались любовью? Как мужчина с женщиной?
Гафар молчал. На стене тикали часы. Меллерша и другой полицейский сидели бездвижно, как истуканы.
— Ты её убил?
— Нет! — паренёк в ужасе вскинул голову, глаза умоляюще заблестели. — Вы что?
— Но ведь она понесла.
— Что?
— Забеременела. Понимаешь это слово? Ждала от тебя ребенка. Ты об этом узнал? И потому убил её ножом?
Он даже не мог отвечать, только мотал головой. Вид у него был совершенно обезумевший и несчастный, по щекам текли слёзы.
— Вы встречались пятого сентября? Во вторник.
— Я не мог… Я дал записку… девочке… Лени говорила, у нее нет этих… когда у женщин. Она хотела показаться доктору, но боялась.
— И ты тоже боялся, — тихо сказал Меллер. — И есть чего. Ей было едва ли шестнадцать. И ты выпотрошил её как индейку.
— Нет! — рыдающим голосом вскрикнул Гафар. — Я не делал! Я её не убивал!
Он опять скрючился, перехватив руками живот, как маленький ребёнок. Фигуры в углу наблюдали за ним бесстрастно в жёлтом свете настольной лампы. Я повернулся и вышел в крошечную прихожую, а оттуда в другое помещение со столом, электрическим чайником и каталажкой, отделённой от места охранника решётчатой дверью.