Я отдавал себе отчёт, что в любом случае, как бы оно не повернулось, мечта о собственном куске рая потерпела крах. Террористический заговор в крохотной деревушке — как раз то, что любят газетчики. Подключение же Центра Фридмана — инородного жупела в государственной заднице — гарантировало начало большой чистки. Теперь под неё попадут все крауты — переселенцы с моей разбомбленной родины. И в первую очередь тот, кто заварил этот супец.
Ладно.
Сейчас не время…
Время!
Я рванулся с места как спринтер. Стоп! — в глазах помутнело, под дых вонзился раскалённый вертел. «Поспешай не спеша», — прокряхтел внутренний голос с интонациями фельдфебеля Вугемюллера. Точно. Разумный, хоть и бесполезный совет. Я перешёл на трусцу, хотя сердце колотилось: вперёд, вперёд, ещё быстрее…
Вот, наконец, и дом!
— Что за чёрт?
Яркий электрический свет лился из распахнутого окна гостиной. Так не должно быть, но было — фестивальное освещение! Ноги по инерции сделали еще пару шагов и вросли в землю. Меня будто током прошибло:
— Франхен?
Входная дверь качнулась. Не заперто!
— Траудгельд! Матти?
— Я здесь…
Он вылез откуда-то снизу, — в первый момент мне показалось, из-под земли, — грязный и взъерошенный. Открыл рот и вдруг попятился, глядя на меня с истерическим ужасом. Ах да! Я и забыл, что физиономия превратилась в форшмак.
— Матти, это я. А где…
Половицы скрипнули.
Я подпрыгнул, но это оказался всего лишь Траудгельд. Он застыл в дверях кухни, держа наперевес многострадальный «Зильбер» с таким ошарашенным видом, как будто только что ухайдакал слона.
Камень оборвался и с грохотом ухнул в желудок. Я услышал свой хриплый голос, доносящийся откуда-то со стороны:
— Что?.. Что ещё случилось?
— Эрих, — сказал Траудгельд. — Эрих, дружище…
В его интонации прозвучала вина. Я всё понял:
— Франхен?
Он скорбно кивнул.
— Прости. Прости, если можешь, старого глухаря. Я следил и не уследил. Её нигде нет, Эрих. Во дворе, в подвале… Я и наружу выходил… Мы тут всё обыскали, но её нигде нет… — Он долго и по-стариковски всхлипнул. Помолчал и добавил:
— Знаешь, я думаю, она сбежала!
__________________________________
[1] По мотивам песни «Im Frühtau zu Berge!». Здесь и далее вольный перевод отрывков немецких народных песен.
[2] Энциан (айнциан) — водка, настоянная на альпийских травах.
Глава 16. Пропажа
Мне показалось, что я ослышался:
— Сбежала?
Что ещё за дичь! Это не лезло ни в какие ворота. Стоило на пару часов отлучиться, и весь мир принялся тараторить по-фризски!
Стражи переглянулись. На лице Траудгельда отобразилось замешательство:
— Матти говорит, во дворе был человек.
— Человек?
— Она с кем-то разговаривала.
Ещё не лучше.
— Она сказала: «Добрый вечер!» — пояснил Матти. — И «что вы так поздно»? А он стоял в саду. А она на него смотрела. И потом вышла. Я не понял, что он сказал. У меня экскаватор заехал под шкаф, и там застрял, когда она…
— А я был наверху, — покаянно добавил Траудгельд. — Смотрел в окошко в сторону мастерской. Оттуда донеслись какие-то крики, вроде как Франкеров Паули с охламонами, как будто драка какая-то и кто-то выпалил петардой…
— Да, — Матти возбуждённо кивнул. — Здоровски бахнуло! Как тогда, помнишь?
Как же не помнить.
— Так это был взрыв? Или петарда?
— Петарда, — решительно сказал Траудгельд, и его ответ слился с не менее решительным дискантом, прозвеневшим: «Взрыв». — Точно тебе говорю, Эрих. Просто подростки, гадёныши, баловались!
— Так, — сказал я.
Мысли разбегались как тараканы.
Франхен исчезла. Это неоспоримый факт. Ушла или сбежала — да что за мерзкое словечко — «сбежала»! Или её похитили. Одно из трёх «или». Или же она спряталась где-то в доме, что уже полная и бесповоротная чушь.
Я обратился к Матти:
— Там, на улице, стоял мужчина?
— Угу, — с готовностью кивнул он, по-прежнему зачарованно глядя на моё лицо, расписанное розами и вензелями. — Точно мужчина.
— Удалось его разглядеть?
— Неа. Но у Франи был такой голос, каким разговаривают с мужчиной.
— Какой ещё «такой»?
— Вежливый.
«Вежливый». Я скрипнул зубами от бешенства. Я хорошо знал, что имеет в виду Матти. Хрупкость и беззащитность Франхен определялись единством крови и почвы, взрастившей её, но не давшей ей пропитания. Вот именно, кровь! Если я найду этого выродка, то пущу ему кровь раньше, чем он успеет хотя бы хрюкнуть!