Слышно было, как перекинули на берег сходни, зашуршали комья земли, падая в воду. По сходням замелькали тени, тихо забряцало оружие.
Перед сходнями заколыхались кучкой. Донесся тихий, сдержанный говор. Так и подмывает мужиков. Эх, стрельнуть бы. Твердые пальцы крепко впились в железо винтовок, дула нащупывают жертву.
Вдруг звонкой сталью взметнулась по берегу команда Димитрия:
— Залп!
И сразу грохнуло, разорвало, покатилось перекатами по воде. Ответным эхом откликнулась сотого берега тайга.
У сходней — крики и стоны обезумевших от страха людей, плеск упавших в воду тел.
— Залп!.. Залп!..
Голос Димитрия звенел радостью. Победа будет на их стороне, враг не выдержит. И словно в ответ с парохода донеслась яростная команда капитана Ефимова:
— Назад, назад, убирай сходни!
Ярко вспыхнули электрические лампочки парохода.
— Кто смел? — задохнулся от злобы капитан Ефимов. — Тушить огни!
Огни погасли.
С парохода открыли беспорядочную стрельбу. А с берега, из пугающей темноты неслись залпы за залпами, крупным градом стучали пули по палубе.
Люди падали от невидимого и потому еще более страшного врага.
Под выстрелами пароход медленно спускался вниз.
На берегу повстанцы подобрали восемнадцать винтовок. С убитых солдат сняли подсумки, одежду. Тела столкнули в воду…
От поскотины послышались частые выстрелы.
К берегу подскакал верховой.
— Где товарищ Кисёлев? От Молодых я…
— В чем дело?
— Товарищ Киселев, там целый отряд. Казаки или кто, не разберешь.
— Хорошо, скачи назад, скажи, чтоб держались… Товарищ Лыскин, ты с десятком ружей останься здесь… Остальные со мной.
Выбежали из села, разделились надвое. Димитрий с частью отряда беглым шагом двинулся в обход берегом. Подошел почти вплотную к гусарам пана Зелинского, рассыпал людей цепью по мелкому кустарнику.
— Залп!.. Залп!..
Вздыбились под гусарами испуганные лошади, понесли. К пану Зелинскому подскакал вестовой.
— Господин ротмистр, пароход отступает!
Заиграли отбой. Гусары пана Зелинского отступили к пароходу.
В полдень к Сизовке подошла конная разведка из польских гусар. Остановились в полверсте, постояли на виду у часовых, охранявших въезд в село, повернулись и уехали. Часовые дали знать в штаб. Одновременно разведка повстанцев донесла, что пароход стоит верстах в пяти от Сизовки и что на пароходе пулеметы и пушки.
Было ясно, что теперь враг не будет дожидаться ночи, а подойдет засветло и начнет громить село из пушек. Чтобы не подвергать разгрому Сизовку, штаб решил пока оставить село.
Позвали бывшего волостного председателя, рыжего широколицего мужика с облупленным носом.
— Послужи, Василий, народу, оставайся с белыми.
Димитрий подробно изложил Василию, как нужно вести себя с белыми:
— Прикинуться пострадавшим от большевиков, втереться к белым в доверие, разузнавать об их намерениях и держать со штабом повстанцев тесную связь.
Крепко задумался Василий, почесывая двумя пальцами крошечный облупленный нос.
— Да уж и не знай как…
— Оставайся, кум, кроме тебя, некому, — сказал Иван Бодрых.
— Видать, оставаться, делать больше нечего. Ну, постегают малость, а че еще?
— Беспременно постегают, — подтвердил Бодрых, — потерпи, кум.
— Ладно коли.
Весь день грузили подводы. Все делалось молча и быстро. Не было слышно ни криков, ни причитаний баб…
К вечеру потянулись из села длинной вереницей подводы, как с разоренного пожарищем гнезда.
… Утром, нащупывая Сизовку черными дулами пушек, пароход подошел к пристани. На пристани дожидались приказчик, кассир, Василий — бывший председатель, и еще два мужика — бывшие члены управы.
Капитан Ефимов с мостика хмуро оглядел встречавших. Мужики сдернули фуражки.
— Я — председатель волостной управы, — спокойно оглядел Василий капитана Ефимова и сходивших вместе с ним офицеров. — Свергли нас бунтовщики. При оказании сопротивления пострадали, — мне глаз подбили, членам управы зубья повышибли, всем ребра поломали.
Ефимов впился в лицо председателя серыми холодными глазами:
— Бунтовщик?
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — спокойно ответил Василий, — службу справляли по совести… А что касательно бунтовщиков, то их в Сизовке теперь нет.
— Где ж они?
— Седни ночью сбегли. Мы опять у власти — я и члены управы.
Василий мотнул головой в сторону мужиков. Ефимов мельком окинул членов управы.
— Ладно, потом разберемся.