Капитан посмотрел на китайцев, подумал:
«Нет, пан Зелинский, с китайцами мы другое сообразим».
— Я хочу попробовать.
— Да успеете, этой сволочи мы сколько угодно найдем.
Подошел к Сун-Сену, спросил негромко:
— Так это тебе Советы надо?
Сун-Сен недовольно посмотрел на офицера и хмуро проворчал:
— Советы нада.
— Так, так, Советы надо.
Капитан задумчиво глядел в смуглое желтое лицо Сун-Сена и кивал головой.
Зашел сбоку, потрогал косу китайца.
— Гм, настоящая коса, удивительно.
По лицу капитана Ефимова скользнула улыбка. Капитан обернулся к Зелинскому.
— Как вы думаете, пан Зелинский, удержит этот богатырь на косе двух своих товарищей?
Зелинский заинтересовался.
— В самом деле, это интересно.
— Ну-ка, ребята, попробуйте, — приказал Ефимов.
Сквозь связанные руки Кванг-Син-Юна и Шуан-Ли продернули веревку, связали петлей, к петле прочным узлом привязали косу Сун-Сена. Капитан подошел к китайцам, попробовал, прочно ли привязано. Подвели китайцев к борту. Сун-Сен лицом к палубе, Кванг-Син — Юн и Шуан-Ли спиной к Сун-Сену, лицом к воде.
— Прыгайте!
Знаками показали Кванг-Син-Юну и Шуан-Ли, что им надо броситься в воду.
Китайцы покачали головами.
— Моя нет виноват… Вода не нада.
— Ага, — засмеялся капитан, — вода не надо, а Советы надо… Кольни их в зад!
Солдаты слегка ткнули штыками Кванг-Син-Юна и Шуан-Ли. Китайцы прыгнули через борт. Пошатнулся Сун-Сен. Нагнулся вперед, сжался в железный комок напряженных мышц. Блестящим черным канатом натянулась Сун-Сенова коса. Еще ниже к палубе хочет пригнуться Сун-Сен, но девятипудовая тяжесть повиснувших на косе китайцев со страшной силой тянула все тело назад. Частыми гулкими ударами забилось сердце. Хлынула упругими толчками кровь по жилам. Прилила к голове, к лицу. Лицо — как кровь, глаза — как кровь. Жилы на лбу и на висках у темени вздулись веревками. Тянет страшный груз. Медленно распрямляется Сун-Сен. Дрожат ноги в коленях. В груди огромным молотом бьется сердце. Два молота поменьше — в висках. Тысячи мелких молотков — в ушах.
Капитан Ефимов с любопытством смотрит.
— Выдержишь, черт с тобой, пущу, честное слово офицера!
Больше и больше распрямляется Сун-Сен. Красный туман перед глазами. Из тумана в глаза Сун-Сену заглядывают два других глаза. Скрестились две пары жутких человеческих глаз, приковались друг к другу, не оторвутся. Глаза Сун-Сена и глаза официанта Максима, прильнувшего к стеклу рубки первого класса. В обеих парах глаз глубокое человеческое страдание…
Выпрямил страшный груз Сун-Сена. Стоит он во весь рост, приковался кровавыми безумными глазами к безумным глазам Максима. Изо рта тоненькой струйкой побежала кровь. Двумя тоненькими струйками из ноздрей, двумя ниточками из ушей.
У капитана Ефимова дернулся левый пушистый ус. В мелких судорожных морщинках задергалась левая щека. Капитан нервно вскинул левое плечо и глухо хрипнул:
— Ткните тех… внизу!
Кванг-Син-Юн и Шуан-Ли заметались от боли, увеличили тяжесть груза. У Сун-Сена подкосились ноги. Он упал на колени, но страшный груз перегибал туловище Сун-Сена назад… Еще… Еще… Сун-Сен оторвался от палубы, мелькнули ноги. Внизу, за бортом, будто рыба большая метнулась в воде…
Молоденький черноусый гусар, пошатываясь, подошел к борту и склонил к воде бледное перекошенное лицо. От того места, где упали китайцы, во все стороны побежали рябью маленькие волны…
Капитан Ефимов сердито, и хрипло обратился к Зелинскому:
— А молодец китаец, пан Зелинский?
Пан Зелинский снял маленькую, изящную, с малиновым околышем, фуражку, вытер вспотевший лоб.
— Да… китаец… страшно…
Под холеными усами пана Зелинского дрожала растерянная улыбка, а ровные белые зубы выбивали нервную дрожь…
В Ивановку пустили орудийный залп.
В двух местах взметнулись к небу широкой воронкой черные клубы дыма. Зазвонили в набат. По улицам забегали обезумевшие люди. Спешно накладывали на возы добро и спешили с узлами и детьми на руках вглубь, подальше от берега.
Пароход, стреляя из всех четырех орудий, медленно спускался вниз.
Деревня пылала…
…Сидит Максим в своей крошечной каютке, мутным, немигающим взглядом приковался к стене. Со стены двумя жуткими глазами глядит на Максима широкое желтое лицо. Глаза налиты кровью. Безумие широкой осязательной струей льется из глаз китайца в глаза Максима. Струйки крови из левого угла рта, из ноздрей и ушей китайца сбегают по синей кофте, капают на пол Максимовой каюты.