Один из матросов на эсминце крикнул: «Помоги нам, парень!». Присоединившись к группе на одном из линей, я начал тянуть вместе с остальными, поднимая людей на борт. В последний раз я видел своего напарника по заплыву, когда он уже перелезал через леер – он тоже благополучно добрался до палубы. Прошло немного времени, прежде чем холод от мокрой одежды и внезапно навалившаяся усталость привели к решению свалить оттуда, и я направился на корму.
Когда я поднялся на главную палубу прямо за надстройкой, меня встретили два матроса. Один держал здоровенный кофейник, а другой протягивал мне большую белую миску, наполненную горячим кофе. «Выпейте это», – приказал он. Взяв миску в обе руки, я поднёс её ко рту, но, когда она коснулась губ, руки начали неудержимо трястись, так что лишь несколько капель горячего напитка попали в рот, а остальное пролилось на подбородок и дальше под расстёгнутый воротник рубашки. «Чёрт, как же здóрово!» – промелькнуло у меня в голове. Я не запомнил вкуса этого кофе, но его тепло не забуду никогда!
Спасённые моряки на палубе эсминца «Бенхэм». Позади виден оставленный «Йорктаун»
В районе надстройки палуба была тёплой. Другое дело – стальная палуба ближе к корме, где её прогревало котельное отделение внизу. Стоять в одних носках было горячо, и мне пришлось переминаться с ноги на ногу, наблюдая, как команда «Балча» поднимает на борт все новых спасённых с «Йорктауна». Некоторые подплывали к борту на спасательных плотиках или толпились в вельботе «Балча», но большинство добралось до линей и грузовых сетей, висевших по левому борту, как и я – вплавь. Некоторых, уставших или раненых, тащили за собой другие пловцы.
Двое из плавающих спасателей были членами экипажа «Балча». Одетые только в трусы плюс привязанные к поясу лини, они раз за разом отплывали от корабля, чтобы взять на буксир тех, кто не мог догрести самостоятельно. В какой-то момент я услышал голос с юта – их звали подняться на борт, чтобы отдохнуть и согреться. Но они лишь помахали в ответ и продолжили свою работу. Позже я узнал, что операции, за которыми я наблюдал, были тщательно продуманной процедурой, основанной на опыте «Балча», полученном во время спасения экипажа авианосца «Лексингтон» в Коралловом море.
Раненых быстро поднимали на борт на специальных носилках из металлической рамы с проволочной сеткой. Их опускали в воду, а затем заводили на них пациента. Один из раненых доставил наблюдавшим немного веселья. Когда его перекантовывали на сетку носилок, одна из его ног вывернулась в сторону под неестественным углом. «Осторожно, у него сломана нога». – раздался голос с мостика. На бледном лице раненого появилась ухмылка, и он в ответ заорал: «Да хрен с ней, с ногой – вы, главное, задницу мою на борт поднимите!».
Мои наблюдения прервал наткнувшийся на меня санитар. Он отвёл меня в кают-компанию, где первым делом вытер мазут с моих век и из ушей. Затем другой член экипажа отнёс мою одежду сушиться в котельное отделение, пока я и еще пять человек пытались отмыть остатки мазута с наших лиц, волос и рук в ближайшем душе. Выйдя из душа, я надел комплект выданного нижнего белья, завернулся в предложенное мне одеяло и вернулся в кают-компанию.
Назад в Пёрл
Первые минуты 5 июня 1942 г. застали меня завёрнутым в одеяло и сидящим с пятью аналогично одетыми фигурами на диване в кают-компании. Полусонно, как в тумане, мы наблюдали за командой врачей и санитаров, которые прямо на обеденном столе резали, зашивали и перевязывали сменявших друг друга раненых.
С первыми лучами рассвета на палубе «Балча» было многолюдно – спасшиеся с «Йорктауна» ждали, что принесёт им новый день. Вскоре основную часть выживших – тех, кто мог самостоятельно передвигаться – без происшествий переправили на корабль побольше «по угольной схеме». В мешках, скользящих на роликах по тросам, натянутым между эсминцем и крейсером «Портленд».
Спасённых моряков с «Йорктауна» переправляют c крейсера «Портленд» (справа) на плавбазу подлодок «Фултон»
На крейсере я позавтракал яичницей с беконом и тостами – это была моя первая еда за более чем тридцать часов. А ещё мне выдали новую одежду: пару ботинок, три рубашки и двое штанов. Правда это была повседневная форма морской пехоты – цвета хаки и штаны без карманов. Через два дня, 7 июня, мы – опять «по-угольному» – переправились на плавбазу подлодок «Фултон», которая и доставила нас в Пёрл-Харбор, где нас встретили развевающиеся флаги и приветствие главнокомандующего Тихоокеанским флотом.