– Уходите! Приказываю…
Что хотел приказать капитан стражи, так никто и не понял, потому что единственное, перед чем Гармониум был действительно беспомощен, так это хаос, и именно этим все и воспользовались. Один из хаоситектов с безумно растрепанными клочковатыми волосами канареечного цвета что-то не то прокудахтал, не то пропел – и все вокруг превратилось в какофонию.
– Рис! Кирпичи! – страдальчески орал какой-то стражник.
– Ку-ри-цы-ы! – в отчаянии тянул второй, убегая от марширующих модронов.
– Приказы ананасов! Приказы ананасов! – ревел где-то наверху капитан.
– Бобы из ложек, – серьезно изрек Майрон, поднимаясь по лестнице, и подавился фразой так, что икнул от ужасающего удивления и стыда. Он недоуменно нахмурился и произнес еще серьезнее. – Шестеренки варенья.
Цири нервно захихикала. Джарлакс молча лыбился до ушей, таща на плече невесомую волшебную сумку, набитую золотом так, что она стала размером больше самого дроу.
Все золото из хранилища они, разумеется, не вынесли, но по самым скромным подсчетам умудрились уменьшить состояние банка Триады примерно на три четверти. Размер причиненного ущерба и выгода устраивали абсолютно всех.
Мелодия, которую наигрывал на лютне Мелькор, звучала с издевательски жизнерадостным мотивом. Заклинание щита он ухитрился поддерживать без единого слова, одним голосом, и ему абсурд вокруг не мешал.
Тяжелее стало во дворе, окруженном каменными стенами. Из сигильских облаков лился обычный здесь премерзкий дождь. Утоптанный двор наполняла разгневанная стража, которая несла околесицу. Модроны гуськом поползли к вышке дирижабля, когда Мелькор ожесточенно замахал руками хаоситекту, который лишь улыбнулся во все зубы и пожал плечами.
И тогда-то действие заклинаний кончилось – всех и разом, и заорали все одновременно:
– Быстро на дирижабль! – кричал Майрон модронам.
– Стоять, ублюдки! По закону мы имеем право применять оружие! Взять их! – это был капитан стражи в плоском шлеме.
Все, у кого было оружие, сцепились со стражниками. Какой-то революционер изо всех сил толкнул противника и усадил того задницей глубоко в бочку. Один из модронов подпрыгнул, часто взмахивая маленькими крылышками на голове, и лягнул обеими ногами солдата Гармониума, который попытался забрать ящик. Солдат отлетел в грязь.
Йеннифэр, которую схватили за руку, с криком влепила ладонь в лицо солдату. Тот страшно закричал, потому что из руки чародейки на лицо полилась кислота.
Несколько первых модронов уже достигли вышки, где их ждали солдаты. Одного стражника двумя прицельными пинками сбросил в лужу внизу Джарлакс.
– А ты попробуй нас взять! – выкрикнул дроу с первого уровня вышки дирижабля, которая скрипела под весом сокровищ и лесов.
Всего уровней было десять.
На закрылке стабилизатора «Красотки Элизии», грустно свесив ножки, сидел Кируба, и уныло смотрел на своих сородичей внизу, которые его не замечали. Штурман Гонсалес нервно тянула ром и шипела.
– Тащи уже сюда свою жопу, белобрысая! – ругнулась она.
Капитан сидел, задрав ноги на стол, и выпустил колечко дыма. Он относился к хаосу внизу с философской радостью.
– Да ты никак влюбилась, Гонсалес? Кстати, ром отличный.
Они закрыли дирижабль намертво и сбросили гайдропы на верхние уровни, хотя в том не было никакой необходимости. В любом случае, Гармониум бы непременно попытался соблюсти все формальности, а заходить на борт частной собственности без ордера им запрещал закон.
Кроме того, капитан думал, что большинство в Гармониуме слишком тупы и испорчены инструкциями, чтобы додуматься до той виртуозной наглости, которую они проявили при ограблении.
На дирижабельной вышке шла свалка. Модроны и нагруженные мешками люди упорно продвигались наверх пролет за пролетом. Мелькор оказался занят, отбиваясь сразу от двух здоровенных мужчины и женщины с изумрудно-зеленой кожей и огромными белоснежными крыльями. Стражники без конца налетали с воздуха в попытках сбросить Мелькора наземь. По нелепому стечению обстоятельств, он и Джарлакс оказались последними, кто застрял внизу, замешкавшись из-за собственного же позерства и оскорбительных выкриков в адрес солдат Гармониума.
– Почему мы прикрываем отход остальных?! – возмутился Мелькор, привалившись спиной к несущей балке во время очередного налета воздушных стражников. – Блядина крылатая! – он увернулся от широкого удара мечом. Женщина выругалась, гулко взмахнула крыльями, и прокрутила в запястье меч.
– Потому что мы, – Джарлакс пинком сбросил бочку на голову лезущим по лестнице солдатам, – слишком ценим стиль! – он швырнул мешок с мукой, радостно вскрикнув, когда тот громко грохнулся кому-то на голову.
Мелькор выругался, отбивая атаку стражника-мужчины, и рванулся в яростный натиск, на этот раз перестав метить по горлу и артериям – он направлял удары в крылья, и наконец, одна из атак увенчалась успехом, чуть не стоив ему падения с края вышки.
Клинок рассек белоснежное крыло. Полилась кровь. Мужчина беспомощно дернул им, пытаясь развернуть, скривился, и с рычанием бросился на Мелькора в рукопашную атаку. Женщина ошеломленно замерла, что-то выкрикнула на незнакомом языке, и попыталась сбросить Джарлакса.
Джарлакс увернулся и бросил в женщину пробкой от бочки. Попал аккурат в ягодицу.
Несколько солдат Гармониума пролезло на площадку, где они находились. Один из стражников ткнул в балансирующего между жизнью и смертью Джарлакса, который насмешливо засвистел и резко присел, когда над его головой пролетел чужой клинок.
Крылатая женщина с проклятиями забила огромными белыми крыльями, запутавшись и застряв между двумя солдатами с копьями. Джарлакс издевательски отсалютовал и ретировался на следующий этаж.
Мелькор сцепился с планетаром – а это был именно он – там же, выделывая зрелищные финты и развороты. До тех пор, пока не влетел в нагромождение ящиков, по плечо вляпавшись в куриные яйца, ящики с живыми курами и зерно, чудом сохранив голову на плечах и перья на шляпе после очередного удара.
Его бесило, что настырный мужик не давал ему даже пальцы положить на гриф лютни, все время загоняя туда, где приходилось взмахивать рукой, чтобы удержать баланс. Левая штанина вся была в скользких соплях разбитых куриных яиц. Под ноги вале рванулась рыжая квохчущая курица.
– Sha! Тупая тварь!
Мелькор пнул наседку под ноги планетару. Планетар пнул ее обратно Мелькору. Курица заорала от подобного обращения и отбежала, растопырив крылья. Звенели клинки, матерился Джарлакс, воздух полнился тупым куриным курлыканьем.
В ход у Джарлакса теперь пошли бочки и мешки, которые стояли на этом уровне. Солдаты орали и ругались, падая на лестнице, когда Джарлакс наугад опрокинул бочку и вывалил из нее целый водопад серебристо поблескивающей селедки. Рыбой завоняло так, что глаза разъедало. Вылезший из клетки петух уселся на перила вышки и издал громкое победное кукареканье.
Наконец, после нескольких проклятий и диких переходов Мелькору удалось подлым образом вывести планетара на обманный удар, полоснуть лезвием по животу и с наслаждением пнуть стражника вниз.
Глухой удар сказал ему, что с одним крылом эти твари летать не могли.
Женщина горестно и гневно вскрикнула, а потом налетела на него разъяренной фурией, и забила крыльями, как бешеная чайка. Куры дико заквохтали.
– Конечно, теперь и ты еще! – рявкнул в пространство Мелькор, пытаясь отделаться от бабы. Мечом, отбиваясь от крыльев, он размахивал почти наугад, потому что белые перья были, казалось, повсюду. Как и куры под ногами, которые принялись клевать зерно и разгонять друг друга. – Что, подруг своих привела?
Они застряли на очередной площадке возле лестницы.
– Сделай что-нибудь неожиданное! – жизнерадостно крикнул Джарлакс, протыкая мечом одного из нападавших, которые преодолели селедочный водопад, и теперь лезли дальше.
– Очень смешно! – Мелькор немыслимо вывернул локоть и зашипел от боли, когда женщина глубоко резанула его по руке. Вскользь, но достаточно болезненно.