Майрону отчаянно захотелось вымыться, и это желание было еще нестерпимей, чем после падения в лужу. Грязь в этом квартале липла к телу и оставалась на нем такой толстой пленкой, что казалось, будто ее можно подцепить ногтями и отлепить от кожи.
По площади перед ними сновали вонючие оборванцы с носилками и телегами, на которых были свалены трупы разной степени разложения. На их глазах какой-то плешивый рогатый тифлинг, посвистывая, провез в ворота тачку, забитую исключительно мертвыми шлюхами.
– Омерзительное место, – тихо выплюнула Йеннифэр.
– Это морг! – фыркнул Джарлакс. – Чего ты ждала, красавица чародейка?
Мелькор кривился, не то с отвращением, не то с недоумением наблюдая за суетной площадью Мортуария и огромным обелиском перед воротами морга, а потом – впервые за все пребывание в Сигиле – демонстративно натянул на руки перчатки. Этому поспособствовало зрелище, как на одной из телег желеобразно подрагивает зеленый труп утопленника с выпученными глазами и как на мостовую с носилок, чавкнув, грохнулась чья-то полуразложившаяся рука.
Цири свистнула и жестом поманила остальных за собой, всей душой благодаря в этот момент Весемира и Геральта. Ведьмачье ремесло начисто отбивало брезгливость. Зрелище, разумеется, было скверным, да и бедолаг на телегах ей было жалко, но что уж поделать?
«Как же он там? Ох, Геральт, знал бы ты, где мы…»
Она постаралась не задерживаться на этой мысли.
– Пошли! – поторопила остальных Цири. – Хватит здесь стоять!
Первым их препятствием стало двое охранников в серых хламидах, которые с каменными лицами преградили путь в нутро морга. Они не стали одергивать непрошеных посетителей и не сказали им ни слова: охранники попросту встали поперек широкой черной лестницы, глядя в пустоту ничего не выражающими глазами.
Цири кашлянула, когда едва не влетела носом в грудь огромному широкоплечему мужчине, из-за нижней челюсти которого торчали клыки.
– Мы можем попасть внутрь?
– Зачем вы пришли? – ответил им второй охранник, бледный человек с седыми волосами, торчавшими во все стороны неряшливыми клоками. Голос у него был такой же, как лицо: мертвый.
Джарлакс поморщился, пробормотав под нос:
– Хранители Праха, или как их там… надо было об этом подумать! – он прочистил горло и заговорил убедительно и спокойно. – Видите ли, в каналах завелось чудовище. Нам заплачено, чтобы мы от него избавились.
Им не ответили и даже не посмотрели на них.
– Эй! – Цири помахала рукой перед каменным лицом одного из охранников. – Мы должны выполнить свою работу! Нам нужно осмотреть свежие тела и поговорить с теми, кто их принес, если мы увидим характерные раны. Где это можно сделать?
И опять ответа не последовало.
Мелькор раздраженно стянул перчатку и крайне неуважительно щелкнул пальцами прямо перед носом Хранителя Праха.
– Да ты вообще нас слушаешь?!
Человек развернулся к нему. Взгляд его был пустым.
– Мы слушаем Истинную Смерть, – прошелестел он. – Смерти достигнут все. Не раньше. Не позже.
– Они так деньги вымогают? – проворчала Йеннифэр.
– Ха! Да ты на их лица глянь! – беззастенчиво махнул рукой Джарлакс. Казалось, что оскорбить Хранителей Праха или даже задеть их он не боится ни капли.
Майрон выдохнул и подумал несколько мгновений.
«Здесь же все помешаны на принципах. И чем тварь в каналах может мешать их принципам?»
– Если смерти все достигнут не раньше и не позже, – медленно выговорил он под удивленные взгляды остальных, – мы определенно хотим помешать тому, что отправляет сюда тела не в срок. Так будет… правильно.
Мелькор тяжело и неодобрительно уставился на Майрона, когда Хранители Праха расступились и тихо прошелестели:
– Вам направо в главном зале.
Их привели в зловонное и очень холодное помещение гигантских размеров, где лежали десятки трупов. Внутри разливался мертвенный синеватый свет. По темным стенам из причудливых зеленоватых камней неровной формы, вгрызаясь в поверхность, змеились огромные ржавые трубы. Часть стен была обшита цельными металлическими пластинами. По полу тянулись странного вида гибкие линии с провалами, окаймленные железом. На пересечениях линий стояли большие платформы, покрытые застывшей кровью.
Здесь запах крови, железа, формалина и трупной плоти был такой сильный и плотный, что казалось, будто он заливается в горло.
– Ну и бардак, – поморщился Майрон. – Они что, не моют здесь вообще?
Кроме них, в зале больше никого не было. Во всяком случае, живых. А неживых здесь блуждало в изобилии: меж телами, покачиваясь, шаркая, издавая хриплые булькающие звуки и малопонятные стоны, ходили трупы. На каждом из них виднелся аккуратный шов вдоль грудной клетки, рассекающий тело. Рты их были зашиты, а мертвые глаза помутнели.
Мелькор ошеломленно покосился на труп молодой женщины. Ее рука истлела, на животе виднелась глубокая старая рана, едва прикрытая лохмотьями. Нижняя челюсть была оторвана, и сгнивший дочерна язык в гнойных язвах болтался, вывалившись до ключиц. На ее лбу был вырезан номер: 1526.
– Отлично, – беззаботно произнес Джарлакс. – Зомби!
– Давайте не будем их трогать? – со странным выражением лица сказала Цири. – Кажется, они пронумерованы. И они… работают?
Всего мертвецов было с десяток. На их глазах все та же мертвая женщина, шаркая и болтая гниющим языком, подошла к телу мужчины и принялась стаскивать с него остатки лохмотьев, действуя удивительно ловко для того, с кого отваливались куски гниющей плоти. Еще один зомби, хрустя обглоданными до костей руками, принялся медленно толкать одну из тяжелых платформ. Под полом что-то заскрипело и заскрежетало, а железная платформа поехала точно по линии выемок в полу.
Цири оглянулась на всех остальных, застывших в удивленной неуверенности. Майрон с сомнением косился на ходячие трупы. Джарлакс, почесывая затылок, осматривался по сторонам, словно думая, с чего бы начать. Йеннифэр задумчиво и слегка брезгливо хмурилась. Мелькор со странным выражением лица косился на мертвую женщину, которая едва не налетела на него, словно Мелькора здесь и не было.
«Серьезно? Я что, одна тут училась читать по телам?!»
– Что вы так смотрите по сторонам? – разбила она повисшее молчание. – Ищите!
Майрон уже подошел к одному из тел и приподнял окровавленную тряпку, которая его накрывала. Цири подошла к соседнему трупу и бесцеремонно сдернула покрывало.
– Этот явно не наш, – Майрон ткнул пальцем в женщину с раздутым животом. – Умерла от родов.
– И этот тоже, – кивнула Цири на своего покойника. – Ему перерезали горло. Ищите лиловые полосы, как от змеиных колец! – объявила она всем. – Может быть, круглые следы присосок или задушенных щупальцами утопленников. Тех, у кого съедены руки или ноги! Если есть хоть кто-то, кого не сожрали, он наверняка будет где-то здесь.
Мелькор отодвинулся от очередного зомби, который стащил с каменной плиты безголовый труп и волоком потащил его куда-то.
– Какая же здесь вонь, – поморщился вала. – Зачем я вообще на это согласился?
Несмотря на всю чудовищную репутацию Ангбанда, реже всего Мелькору приходилось собственноручно оглядывать трупы. Труп – он и есть труп. Фэа – одно дело, а кусок гниющего мяса обыкновенно переставал интересовать его ровно в тот же момент, когда уже ничего не мог сказать.
Мучить души мертвых, пытать живых, слушать их вопли, видеть ожоги и переломанные кости – это одно, но ковыряться в разлагающихся телах, которые могли брызнуть в глаза гноем и раздувались от газов, а воняли хуже, чем целое подземелье сыра с плесенью или рота орочьих солдат после двухнедельного марша – это другое. Как-то Мелькор попытался загнать живую фэа в труп, но тварь вышла еще тупее, чем здешние зомби, и разложилась до зловонной лужи за пару часов.
Ох, как же после нее смердело…
«Нет уж, это работа для Майрона. Кажется, ему нравилось ковыряться в трупах».
Майрон в вопросах смерти отличался большим методичным любопытством. Мелькору возиться с мертвыми наскучило меньше, чем за месяц.