– Мое чувство собственного достоинства, – мерзко процедил Мелькор.
– А, – Джарлакс понимающе кивнул и ощерился. – А я думал, твой…
– В его случае это одно и то же! – с шипением перебила его Йеннифэр, не давая закончить фразу.
Мелькор презрительно выгнул прекрасную угольно-черную бровь.
– Тише вы! – прошипела Цири на всех. – Хватит там стоять! Пошли!
После унизительного брода через помои и несколько вонючих коридоров, спусков, сгнивших трупов, развилок и сверок с картой, слизистый след привел их в помещение, куда падали все стоки. Сюда, ко всеобщему удивлению, даже проникали какие-то лучики света из дыры высоко наверху.
Склон полого спускался к гигантской куче мусора. Виднелось несколько трупов, разбитые ящики, ободы бочек, воняло тухлыми овощами и канализацией. Смрад стоял такой плотный, что глаза щипало. Йеннифэр опять сдержала позыв. Майрон болезненно сморщился. Мелькор издал неопределенный звук и прикрыл ладонью рот и нос. Цири натянула до носа повязанный на шею шарф и огляделась с непроницаемым взглядом. Джарлакс пытался задерживать дыхание.
Цири настораживала тишина и полное отсутствие крыс, которым наверняка бы нашлось, чем поживиться в таком месте.
«Значит, здесь».
Она обернулась к остальным:
– Вы помните, что делать. Рубите щупальца и не давайте себя сх…
Из-под воды выбилось огромное щупальце, почти задевая потолок и шлепнуло по камню прямо между ними – туда, где мгновением раньше стояла Цири. Она увернулась, выхватив меч, и вскользь рубанула по влажной сморщенной плоти, казавшейся черной в темноте подземелья.
Раздался утробный рев, и гора мусора зашевелилась. Йеннифэр выкрикнула заклинание, и с рук чародейки сорвалась болезненно яркая, но маленькая и слабая вспышка пламени, которая ударила куда-то в глубину мусорной кучи.
А потом куча, точнее, то, что в ней сидело – открыло белесые фосфоресцирующие глаза и распахнуло гигантскую пасть, усеянную по меньшей мере двумя рядами острых зубов, и издало противный булькающий хрип.
Щупалец вырвалось в воздух столько, что они едва успели увернуться – одно из них врезалось в щит перед Йеннифэр, болезненно дернулось, ужаленное голубоватыми искрами магии, еще по одному рубанул в широком выпаде Майрон, ударив сразу двумя саблями – и отшатнулся, когда тяжелая слизистая махина едва не приземлилась ему на голову.
Мелькор ловко отскочил от добирающегося до него гибкого отростка, вляпался в кучу отбросов по колено и с мерзким чавканьем сапога и не менее мерзкой руганью едва успел вытащить оттуда ногу, когда щупальце просвистело в воздухе прямо над его головой.
В воздухе, чудовищно диссонируя с побоищем на помойке, раздался его голос и звон струн лютни.
Джарлакс ловко балансировал на груде каких-то ящиков, отставив руку, и с хохотом отрубил сразу два отростка, которые потянулись к нему.
Тварь ревела от боли, а потом поджала щупальца, словно готовясь к новой атаке – и в этот момент, когда песня Мелькора и мелодия достигла пиковых нот, в воздухе полыхнуло черно-фиолетовыми искрами, скрипяще затрещало, будто где-то под землей пробивались наружу гигантские корни. Из свалки и лужи сточной воды под ней вырывались совершенно другие щупальца, как будто созданные из абсолютной черноты, окутанной лиловыми искрами. Они закачались, агрессивно хватая отростки чудовища, издавая скрип и чавканье, круша мусорные кучи под собой.
Тварь заревела, распахивая бесконечно голодный рот. Цири с победным криком выхватила с пояса собранную из алхимического огня бомбу и с удовольствием швырнула ее в сторону ненастной твари, попав точно в рот.
Мусорная куча взорвалась во все стороны вонючим фонтаном ошметков овощей, тел утопленников и внутренностями твари, зарывшейся в мусор. Дикий визг боли умирающей твари, разорванной на куски, слился с гневными воплями Мелькора и Йеннифэр.
Щупальца спазматически дрогнули несколько раз в хватке других щупалец, и рухнули в месиво грязи с чавканьем и хлюпаньем. Джарлакс победно засвистел и салютовал мечом с возвышения, которое чудом не разрушилось и не утопило его в помоях при этом.
Майрон с отвращением оглядывал грязь, покрывшую куртку и устало оглядел побоище вокруг. Кивнул на поникшие конечности твари.
– Забирайте уже свое вонючее сокровище. И пошли отмываться.
За банные комнаты в доме разразился настоящий бой. Отвратительное щупальце, которое вытащили из канализации, уложили в купленный по дороге сундук, наполненный магическим льдом. Лицо торговца, к которому они ввалились в лавку, изгвазданные по уши дерьмом из свалки, выражало ужас с первого мгновения их появления в магазине и до самой последней секунды, когда они покидали его.
В грязи были все, а каждый непременно желал отмыться поскорее. Первыми переглянулись и рванули наперегонки к двери в ванну, позабыв о всякой гордости, Мелькор и Майрон. Сундук со щупальцем так и остался возле входной двери.
– Я первый!
– Нет, я!
Йеннифэр устремила взгляд к потолку с усталым отвращением.
– Мальчишки, – ледяным голосом процедила она.
Цири стянула с себя изгвазданную куртку и бросила ее на пол.
– Кстати, – она замерла на мгновение, удивленно осматриваясь. – А где…
Цири переглянулась с Йеннифэр, и чудовищная догадка пронзила их одновременно.
– Джарлакс! – гневный вопль обеих женщин прозвучал в унисон.
Рванули они по лестнице вверх ничуть не лучше, чем до этого Мелькор и Майрон – в свою часть дома.
Мелькор и Майрон наперегонки стаскивали с себя одежду, швыряя ее в необъятную корзину для белья. Мелькор брезгливо избавился от всего, что было на нем надето, заверяя Майрона, что теперь и пальцем не прикоснется к этим тряпкам.
Всякие потуги на влечение были безжалостно растоптаны отвратительной вонью, застрявшей в памяти у них обоих, и отчаянным желанием стереть с себя даже малейшую тень этого запаха.
Мелькор издал придушенный вопль и грязно выругался, когда Майрон с непотребным хохотом щедро плеснул на него, раздетого, ледяной водой. На оставленные на полу лужи Майрону почему-то было наплевать.
– Майрон!
Сам Майрон успел залезть в огромную шестиугольную ванну, которая постепенно заполнялась водой. Мелькор, ругаясь, плюхнулся в нее же, и тут же вылил Майрону на голову в отместку остатки столь же ледяной воды из второго кувшина. Майрон издал почти такой же гневный рев и встряхнулся, как собака.
– Мелькор, какого… – он тяжело вздохнул и потер руками лицо. Вода журчала, быстро обволакивая тела приятным теплом. – А, иди сюда! – майа махнул рукой, подзывая Мелькора. – Расплету твои… бублики.
Майрон уже с полчаса возился с волосами Мелькора с блаженным видом, греясь в горячей воде, когда от этого занятия их отвлек гневный крик Йеннифэр, раздавшийся не то со стороны потолка, не то из-под пола.
– Может, вы уже дадите другим помыться и выключите воду?!
Они аж подскочили. Чудная слышимость пояснила Майрону, что полые трубы, очевидно, соединяли воду по всему дому.
Мелькор с явным неудовольствием перебросил на плечо мокрые волосы.
– У нас ванна! – громко сообщил он.
– Поздравляю! – раздраженно ответил ему приглушенный стенами голос Цири уже с другой стороны. – Вот и выключите горячую воду в ней!
– А мне нормально! – радостно возвестил Джарлакс с третьей стороны. Голос дроу звучал тише всех. – …одная вода полезна коже!
– Чего? – в один голос возмущенно переспросили женщины.
– Холодная вода полезна коже, говорю! – сквозь трубы все голоса звучали со странным дребезжащим эхом.
– Отвали!
– Сам в ней и мойся!
Майрон фыркнул, обнимая Мелькора поперек груди, с легким сожалением на лице перекрыл воду и тихо шепнул, перебирая его волосы:
– Хоть немного посидим в тишине.
Тишина длилась недолго. Ровно столько времени, сколько требовалось им, чтобы предаться краткому моменту неуместной нежности и медленному поцелую.
А потом Мелькор шкодливо ухмыльнулся, вытянул ногу над поверхностью воды и с медлительным удовольствием садиста открыл горячую воду.