Казалось, это было волшебство, которому Зигфрид не мог противостоять. Кольцо на руке трепетало, заставляя его поднять руки и обнять Брюнгильду. Им овладело страстное желание обладать королевой Исландии прежде, чем Гунтер сможет насладиться ее телом.
Нет! Он отступил на шаг, сумев подавить низменный инстинкт.
— Сожалею.
Брюнгильда, тоже стряхнув с себя наваждение, с разочарованием взглянула на него.
— Я думала, что мы предназначены друг другу судьбой.
Зигфрид провел рукой по глазам, словно просыпаясь от глубокого сна.
— Возможно, так и было. Все мои мысли были заняты только вами, и в моих мечтах всегда был ваш образ.
— А что же случилось потом?
Зигфриду хотелось облегчить свою душу, рассказав ей всю правду, но он боялся этого так же, как боялся дыхания дракона.
— А потом я стал человеком с определенными обязанностями, и судьба связала меня с Бургундией.
Брюнгильда подошла к окну, сдвинула в сторону тяжелый полог из меха и глубоко вдохнула холодный вечерний воздух.
— Зачем же он приехал сюда? Чтобы унизить меня?
— Нет! — воскликнул Зигфрид. — Если бы я знал, что королева Исландии — это на самом деле вы, я лучше отрубил бы себе ногу, чем поехал бы сюда с Гунтером. Но он мой друг и мой король, как же я мог не выполнить его просьбу?
Девушка промолчала, и он решительно шагнул ей навстречу.
— Брюнгильда, неужели вы и мысли не допускаете, что можете стать супругой Гунтера? Поверьте, он — хороший король и хороший человек. Он вас достоин, как и вы достойны его. От вашего брака зависит счастье целых поколений! Разве вам станет легче, если вы откажетесь выйти замуж за короля Бургундии и будете продолжать прятаться здесь?
Она по-прежнему стояла к нему спиной, и он не видел ее лица.
— Я не могу выйти за него замуж.
— Но почему? — в отчаянии спросил Зигфрид.
Брюнгильда повернулась к нему, и он увидел, что слезы уже успели замерзнуть на ее щеках.
— Я не могу выйти за него замуж, потому что люблю тебя!!! — закричала она.
Сила ее отчаяния обрушилась на него, словно удар, и он даже не бросился к ней, когда она, рыдая, упала на пол.
— Я люблю тебя, Зигфрид! Я пыталась освободиться от этого чувства, но всей моей силы не хватило на то, чтобы изгнать тебя из моего сердца.
Он опустился на колени, стараясь соблюдать дистанцию.
— Брюнгильда, если вы действительно чувствуете это, то я могу лишь просить вас принять то, чего уже не изменить.
Она даже не пыталась взять себя в руки. Боль всех этих лет, переполнявшая ее сердце, наконец-то перелилась через край.
— Не проси меня жить с Гунтером без любви и не умереть, когда я увижу тебя на свадебном торжестве.
— Когда мы увидимся, наша встреча будет проникнута уважением и дружбой. Я буду почитать ваше имя, пускай и не могу принять ваше сердце.
— И это все, что мне остается? Уважение и честь имени? — всхлипнула Брюнгильда.
Зигфрид вздохнул.
— Если бы нашелся другой выход, я сделал бы все, чтобы использовать его. Но речь идет не только о нас. Речь идет о Бургундии, Ксантене, Дании и, наконец, об Исландии. Что станет с королевствами, если их властители будут думать лишь о любовных утехах?
Брюнгильда обессиленно махнула рукой и хрипло прошептала:
— Исландия существовала сотни лет до меня и простоит еще долго после моей смерти. Но Гунтер получит тот шанс, о котором он просит. Завтра я сражусь с ним на Поле Огня и Льда.
Зигфрид кивнул.
— Я благодарю вас за это.
Она взглянула на него со слезами на глазах.
— Не благодари меня за это, ведь завтра твой друг и король умрет!
Гернот напрасно искал Зигфрида, будущего короля Ксантена. Теперь он тоже бродил по коридорам этого странного мрачного замка, который вряд ли был создан руками человека. Его жители казались животными, которые поселились в заброшенном доме, пока не вернулся его законный хозяин. Принц слышал много странных и страшных историй об Исландии и языческих ритуалах этих мест и уже был готов поверить в эти легенды, блуждая по холодным коридорам из черного камня. Принц поймал себя на мысли, что Эльзе было бы здесь очень уютно. Ее печаль нашла бы идеальный отклик в этих мрачных стенах.
Гернот как раз завернул за угол, когда ему навстречу из охраняемой комнаты пулей выскочил Зигфрид. Воин бросился бежать по коридору. Он явно был в отчаянии и ярости.
Принц поторопился вслед за ним. Ему потребовалось время, чтобы догнать его, и к тому моменту, когда они приблизились к воротам замка, Гернот понял, что ему пришлось пробежать два этажа и четыре лестничных пролета. Принц еще никогда не видел Зигфрида таким взбешенным.
— Что произошло? Что-то с Брюнгильдой? Она не хочет идти на поединок с Гунтером?
Зигфрид злобно рассмеялся, не замедляя шага.
— Не хочет идти на поединок? Да это было бы для нас идеальным вариантом! С возрастом человек становится мудрее. По крайней мере, Регин всегда так говорил. Но это не про женщин!
Они подошли к воротам, и солдаты поспешно выпустили их наружу. Только сейчас Зигфрид остановился и повернулся к Герноту. Ветер играл его волосами.
— Мой принц, мне нужно на корабль, чтобы забрать кое-что важное. Но я хочу сделать это один. Не сердитесь на меня, но я вынужден попросить вас вернуться к Гунтеру и составить ему компанию.
Не дожидаясь ответа, Зигфрид побежал вниз, перепрыгивая через ступени. Он быстро удалялся, и Гернот, уже начиная мерзнуть, решил вернуться в замок. Вспомнив свое обещание сестре, он погрузился в мысли. И что ему рассказать об этом Кримгильде? Перед тем как войти в отведенную ему комнату, Гернот скользнул взглядом по величественным черным стенам замка, который словно состоял из одной-единственной скалы. Наверху чернота замка сливалась с белизной снега, и принц подумал: почему все, что происходит в жизни, не делится на черное и белое?
На восходе солнца солдаты Брюнгильды постучали в дверь к бургундам, чтобы те начали собираться. Гунтер был рад, что вчера вечером практически не стал пить вина. Он был не так глуп, чтобы недооценивать Брюнгильду. Однако ее нежелание рассматривать его как достойного противника не давало ему покоя, и король всю ночь мучился бессонницей. Чистая холодная вода помогла ему избавиться от усталости.
Трапеза в их честь обернулась настоящим кошмаром. За столом не было произнесено и десяти слов, и лишь голод после долгого пути позволил бургундам впихнуть в себя мясо и хлеб. Казалось, королеве доставляет удовольствие то, что она не выказывает гостеприимства.
И еще эти взгляды. Гунтер заметил, что Зигфрид был в центре всеобщего внимания. Гернот не отрывал от него глаз, да и Хаген все время посматривал на молодого воина, явно что-то задумав. Но больше всего Гунтера ставили в тупик мрачные взгляды Брюнгильды. Иногда Гунтеру казалось, что он видит в них горе, иногда — ярость, а иногда — холодное презрение.
И все это из-за Зигфрида. Гунтер ни на мгновение не забывал о том, насколько он обязан этому молодому человеку, прибывшему к его двору простым кузнецом, и, к сожалению, не мог отогнать от себя эти мысли. Все, что случилось с ним и его страной, произошло «благодаря Зигфриду». Гунтеру не нравилось находиться в тени человека, лишенного всяческих недостатков. Неужели он и сам стал королем только «благодаря Зигфриду»? Считал ли так его народ? Гунтер все-таки заставил себя отбросить эти мрачные мысли, понимая, что, если он хочет победить Брюнгильду, ему следует сохранять чистый разум. Он не сомневался, что выиграет битву, но победа должна была стать достойной и пафосной. Победой настоящего короля.
Хаген, Гернот и Зигфрид ожидали Гунтера в большом зале. С ними был и советник Эолинд.
— А где Брюнгильда? — спросил король Бургундии и оглянулся.
Эолинд почтительно кивнул.
— Королева ждет вас на Поле Огня и Льда.
Слуги принесли тяжелые накидки, сшитые из нескольких слоев меха, и советник Брюнгильды набросил на себя одну из них.
— Вам следует потеплее одеться, это местечко не лучшее в Исландии.