Модо устало повел рваными ушами, собираясь с мыслями, но потом задрал свою черную повязку и начал растирать давно зашитую полысевшую кожу на месте отсутствующего глаза.
— Пока шансов нет, — коротко ответил он. — На Марсе нельзя нарушать законы.
— А… что говорит Тротл? — тихо спросила Мадлин, прекрасно зная, что если выход и был, то их лидер не мог его не отыскать.
— Пока ничего, — покачал головой Модо. — Как не стать государственными преступниками, он пока не придумал. Я-то что, я подчинюсь, хоть и не одобряю. Но как быть вам…
Повисло тяжелое молчание. Каждый мусолил свои невеселые мысли, и лишь Чарли оставалась относительно спокойной, хоть и в ее глазах растекалась грусть. Но Мадлин прекрасно помнила все ее слова насчет их будущего с марсианами. Сегодня здесь, завтра — там. Она как никто другой никогда не забывала о том, что счастье не бывает долгим. Как бы ни хотелось его продлить.
— После заката Тротла должны выпустить из карантина, — наконец, тихо произнесла Мадлин. — Побуду у выхода.
И она медленно поднялась со скамьи и направилась прочь.
Однако ни ночь, которой она ждала с тягостным трепетом, ни ее заблаговременный приход к зданию медотсека не принесли никакого облегчения. Наоборот, только добавили тревоги, ибо дверь была крепко заперта, а внутри здания стояла кромешная тьма. Как же так? Ведь доктор сказала, что с наступлением темноты Тротл будет свободен. Может быть, его отпустили раньше, и она снова с ним разминулась? Сердце устало заныло, а мысли перепутались в голове словно встревоженная стая неуловимых птиц. Да что же это такое! Мало того, что война на красной планете разлучила ее с рыжим мужчиной, а сам Марс собирался навсегда развести их по концам вселенной, так еще и та последняя и так сильно нужная ей встреча с ним каждый раз ускользала от нее, словно юркий угорь на мелководье. Неужели она просит у судьбы так много? Неужели она не заслужила последнего прощания с тем, кто ей стал роднее всех на свете?
Мадлин, ощущая досаду и боль от того, что все складывалось против нее, решительным шагом направилась обратно в приют. Она не могла справиться с этой задачей одна. Никаких сил уже не осталось. Ей нужна была помощь друзей.
— Где находился Тротл, когда вы видели его в последний раз? — с порога спросила она братьев, которых нашла в выделенной им комнате уныло сидящими на кроватях.
— В одной из палат лазарета, — удивленно поднял на нее красные глаза Винни. — А что случилось, крошка Лин?
— Там все заперто и никого нет. Я не знаю, куда делся Тротл.
И она обессиленно развела руками.
— Так, пойдем-ка, разберемся, — решительно поднялся с кровати Модо, хмурясь и нервно взмахивая своим хвостом. — Мне все это порядком надоело!
Винни, зловеще вздернув верхнюю губу, последовал за серым, увлекая за собой девушку.
— Шарлин беспокоить не будем, — по дороге сказал он. — Она неважно себя чувствует, уже уснула.
Мадлин задалась было вопросом, рассказала ли ее подруга белому про свою требующую лечения спину, но решила, что подобное ее не касается. У них все равно сейчас не было никакой возможности достать тот самый титан.
До медотсека они добрались быстро и молча. Здание все также стояло погруженным в темноту и тишину, освещенное лишь с улицы парой фонарей, перешедших в экономный ночной режим. Все немногочисленные окна были закрыты и плотно зашторены экранами, и казалось, что внутри никого нет и не должно быть. Оттуда не раздавалось ни звука, и лишь недовольное посвистывание насекомых рваной трелью лилось из растущих вокруг кактусов.
Винни приник антеннами к каменной стене медотсека и погрузился в свои ментальные ощущения, пока Модо внимательно озирался по сторонам.
— Что за ерунда, — пробормотал, наконец, белый, отлипая от стены и встряхивая головой. — Меня спросить, так Тротл никуда и не выходил отсюда. Я не вижу его следа снаружи. Но он внутри не один.
— А чего тогда свет не горит? — нахмурился Модо, еще раз оглядывая темные окна. — Да и главный вход закрыт. Давай проверим заднюю дверь. Что-то мне все это не нравится.
— О, я за любой погром! — раздраженно зашипел Винни, закатывая рукава стандартной термокофты. — Мадлин, побудь здесь. Если увидишь, что кто-то идет, дай знак.
— Какой знак? — встревоженно спросила девушка, чувствуя, как ей передается адреналин друзей. — Кричать как сойка я не умею!
— Сойка? — переспросил Модо в явном непонимании. — Не надо как сойка. Можно как Мадлин.
И оба марсианина решительно, но тихо направились вдоль здания к его противоположному торцу.
Девушка на всякий случай посмотрела по сторонам. Сэто спал, утонувший под беззвездным небом, затянутым белесой дымкой рассеянных облаков. Внутренний двор почти не освещался фонарями с улицы, и все пространство оставалось безликой черной массой, недвижимой и безмолвной, сопровождаемой неприятным копошением невидимых и скрытых растениями насекомых. Мадлин задумалась о том, жили ли среди них те огромные жуки размером с таксу и чем они обычно питались. Из-за угла послышался едва различимый шорох открываемой двери. Видимо, братья нашли другой вход не запертым и зашли внутрь. Мадлин медленно двинулась вдоль дома, прислушиваясь к тому, что могло происходить в здании.
Внезапно до нее долетели приглушенные стенами голоса, среди которых ясно выделялся непримиримый и раздраженный тембр Винни, с кем-то начавшего спорить. Слов было не разобрать, но по их тягучести и напевности она догадалась, что звучали они на марсианском. Спустя пару мгновений к спору присоединился и Модо, настойчиво спрашивающий и не соглашающийся, на что какой-то мужской голос упорно возражал. Да что же там происходит, в конце концов?
И девушка, решительно направилась вслед за ними, желая в тот момент только одного — ясности. Куда бы ни подевался Тротл, она имела право это знать.
Однако не успела она достичь угла здания, как вдруг ночную тишину разрезал резкий и дребезжащий звук удара где-то прямо над головой, отчего она практически подскочила и инстинктивно отпрянула назад. И уже в следующее мгновение с раздирающим звоном перед ее ногами разбилось несколько кусков стекла. Она запоздало прикрыла голову и лицо, отвернувшись от опасности, прижавшись к стене и молясь, чтобы новый осколок случайно не вонзился в нее сверху. Но вместо этого какая-то большая черная тень с гулким звуком тяжело приземлилась рядом, отчего воздух вокруг тревожно всколыхнулся. Мадлин распахнула глаза, тщетно пытаясь различить в темноте хоть что-то кроме смазанных очертаний высоких кактусов и силуэта, удивленно застывшего в нескольких шагах от нее.
Но уже в следующую секунду она оказалась в горячих и неистово сжавших ее руках.
====== Глава 12 ======
В первое мгновение Мадлин почти задохнулась. От крепких объятий, от хлынувшего в ее легкие пряного запаха, от невероятных эмоций, заставивших ее практически потерять связь с реальностью. Но уже в следующую секунду она сама обхватила его обеими руками, сжимая до мурашек, до черноты перед глазами, лишь бы чувствовать его всего: стройный мускулистый торс под плотной тканью теплой термокофты, его неровно вздымающуюся от сбившегося дыхания грудь, его шелковистую палевую шерсть у ключицы, в которую она уткнулась лицом, не в силах отпустить его хотя бы на миг, его ладонь, сжимающую ее спину и перебирающую тяжелые охровые пряди, и его хвост, что обвил ее ноги.
Ей казалось, что прошла вечность, пока они так стояли, не в состоянии пошевелиться и не желая прерывать этот нужный как воздух контакт. Первым очнулся Тротл, делая долгий вдох и вбирая с виска ее запах. Рука скользнула вверх, обхватывая ее за плечи и укрывая от всего мира.
— Мадлин, моя земная Мадлин, — пробормотал он бархатистым шепотом, который почти обжег ее сознание родными нотками, и прижался губами к ее макушке.
Сердце трепетно сжалось, выплескивая в кровь все тревоги, ожидания, отчаяние, тоску и ясное осознание того, насколько он был ей дорог, насколько трудно сейчас его отпустить. Хотелось то ли смеяться, то ли плакать, то ли рассказать ему, как тяжело дались ей эти долгие дни разлуки в тревоге за его жизнь и в нескончаемой дороге по красной планете. То ли задать ему ту вереницу вопросов, которые не давали насладиться этим, возможно, последним мгновением счастья. Но все мысли совсем растерялись, и не хотелось ни говорить, ни двигаться.