— А ты не думал запустить кальдеру до? — решилась она, пристально глядя в ледяные синие глаза Мейса, которые раздраженно ее сверлили.
— Чтобы отдать в руки Карбункула еще и оружие? — презрительно скривился марсианин. — Я что, зря заставил тебя уничтожить схему? Я зря все сделал так, чтобы оно не заработало??? Ведь, кажется, именно этого хотел командирчик? Мы же не будем его подводить?
В его последних словах сквозила явная ирония, но Мадлин пропустила ее мимо ушей и коротко выдохнула.
— Там может быть не оружие. Там может быть защита Марса от врагов. От всех врагов.
Глаза Мейса сузились в две щелки, и он шумно втянул коричневым носом воздух.
— Кричи!
Мадлин подчинилась.
— Еще и сильнее!
Она выдала особенно громкий вопль, с ужасом отгоняя от себя мысли о Тротле, который все это сейчас слышал и ничего не мог сделать.
— А теперь говори!
— Ты подал мне идею, — зашептала Мадлин. — Про созвездия. И я подумала, что оружие действительно не может быть щитом. Вдруг это именно защита? Тогда, если запустить кальдеру, может включиться именно защита Марса, и ни Карбункул, ни выродки ничего не смогут нам всем сделать. Тогда мы останемся живы, марсиане будут спасены, а ты свободен. Ты же этого хотел для себя?
Лицо Мейса угрожающе приблизилось к ее, и он прошипел:
— А если это не так, и ты ошиблась?
— Тогда мы запустим оружие и попытаемся направить его против Карбункула! А не молча отдадим эту энергию ему в руки! В любом случае, шанс есть. И я бы им воспользовалась вместо того, чтобы дарить его какому-то подонку! Я бы боролась! Как мы боролись на Земле. Даже когда шансов не оставалось. Чтобы люди продолжали жить!
— А зачем мне оставлять марсиан в живых? — усмехнулся Мейс. — Чтобы потом кто-то вновь заставил меня работать на него, угрожая трибуналом? Кто будет готов в любой момент швырнуть меня им в руки для приговора без разбирательств? Ты же ни черта не знаешь обо мне!
— Нет, — твердо ответила Мадлин, — чтобы искупить все то, что ты уже наворотил. Чтобы в этот раз не дать никому поводов для этого трибунала. Чтобы стать свободным не через чужую кровь, а через борьбу за их спасение.
— Глупая фатаатун, — с каким-то сожалением произнес Мейс, и в его глазах промелькнула темная нотка тоски. — Мне никто никогда не поверит. И не простит. Даже если я своими руками разорву Карбункула. И ты прекрасно знаешь, что первым, кто захочет свернуть мне шею, будет твой командирчик. Потому что именно я навесил на него смерти сородичей. И плевать, что я был молод, непроходимо глуп и пытался откупиться от жестокого плена Ниоби, считая, что никто не станет мне помогать в той критической ситуации. А вместо ее свободы я получил в подарок отрубленный кусок ее хвоста и сообщение о том, что она мертва. Я своими руками отрезал себе путь обратно на Марс. А потом лишился и антенн. Карбункул умеет калечить тела и жизни особенно изощренными методами. Так что нет, фатаатун, нет для меня никакого шанса! И никакой борьбы! Никто не поверит ни единому моему слову, что бы я ни сказал.
— Мейс, ты сам глупый! — возмущенно зашептала Мадлин. — Тебе же Тротл сказал: не надо верить, надо слушать! Тебя выслушают!
— Каким местом??? — исступленно зашипел Мейс, неприятно сдавливая ее предплечье.
— Марсиане вполне способны читать мысли и воспоминания тех, у кого нет антенн, — горячо ответила она. — И способны даже чувствовать эмоции и физическое состояние и забирать его. Я не могу. Ты уже не можешь. А марсиане могут! Разве ты не знал???
Мейс шумно выдохнул, явно переваривая услышанную информацию, а Мадлин затаила дыхание, ибо от его решения зависела вся их дальнейшая судьба. И от того, смогла ли она его убедить, смогла ли дать шанс и ему на спасение своими словами.
Наконец, он мотнул головой, и между его тонкими огненными бровями пролегла тяжелая складка.
— Я… мы попробуем. Только ты должна слушаться меня во всем. А не то мы сдохнем. Сейчас для всех стоящих за стеной я с тобой поразвлекаюсь. Иначе мне не протянуть время с мнимым допросом, с которого ты вернешься слишком целой и не окровавленной. Поэтому будь добра кричать что-нибудь соответствующее. Не надо на меня так смотреть. Я почти четыре года жил на Земле, и что такое земной секс, неплохо знаю. Как видишь, марсианский мне уже не доступен. Командирчику потом покажешь все, как было, чтобы он не лез с разборками. Раз уж ты утверждаешь, что он способен подобное считать! После мы возвращаемся, и мне придется его чуток подопрашивать. Надеюсь, он все такой же выносливый. Ибо я должен быть убедителен. Другого выхода нет. А потом с первыми ударами молнии я дам тебе единственный шанс. Добежать до дальнего провода и воткнуть его в стронций. Потому что я этого по приказу делать не стал. Не профукай. Второй раз прикрыть тебя я не смогу. А дальше либо все сработает, либо мы сдохнем. Усекла, фатаатун?
— Усекла, Мейсон, — выдохнула Мадлин. — Спасибо!
— А теперь кричи!
====== Глава 28 ======
Мадлин и представить себе не могла, что какие-то четверть часа короткого и неожиданного разговора с Мейсом за бараком настолько изменят всю ситуацию. Что он отважится встать на их сторону и попробовать противостоять Карбункулу. Доверяла ли она огненному марсианину? Едва ли. Но если он выполнит хотя бы часть озвученного, то появлялся шанс, пусть и мизерный. И нужно было испробовать всё: не дать выродкам ничего заподозрить, продержаться оставшееся время и запустить кальдеру. О том, что делать, если вся эта схема действительно не сработает, Мадлин старалась не думать. Ибо это означало неминуемую смерть. Причем уже всем, включая марсиан. Но ведь пока оставалась надежда!
Но вот чего она совсем не могла себе представить, так это насколько тяжело окажется выходить за Мейсом из-за стен барака спустя полчаса и показываться на глаза Тротлу. Она даже боялась думать о том, что ему пришлось пережить за это время, ничего не видя и не зная, но слыша ее крики боли и отчаяния, часть из которых явственно намекали на совершенное насилие. Мадлин исступленно надеялась, что она паршивая актриса, что Тротл хоть как-то догадается о разыгранном спектакле, что не поверит в то, что Мейс действительно издевался над ней, а не простоял все это время рядом, давая указания что и когда кричать. Но стоило ей появиться перед всеми, волочась за марсианином и пытаясь оправить на себе одежду, пока тот не швырнул ее на землю напротив барака, она всеми клеточками ощутила раскаленную, тяжелую атмосферу, полыхавшую там, куда она даже не решалась взглянуть. Прости, Тротл, ты все потом поймешь!
Но не смогла. И подняла к нему голову. Какое счастье, что она не видела его глаз! Что он носил свои темные очки, и никто до сих пор не сорвал их и не затоптал. Потому что она не выдержала бы его взгляда. Но ей достаточно было всей его напрягшейся, окаменевшей фигуры, его недобро вздымающейся в тяжелых вдохах груди, его угрожающе прижатых ушей и хлещущего по воздуху хвоста, чтобы впервые порадоваться тому, что он был связан и едва мог шевелить ногами. Иначе он, ни о чем не спрашивая, молча убил бы Мейса. И тот оказался бы прав: его не станут слушать. Ему просто не дадут на это права.
Антенны Тротла пылали почти черным светом, и Мадлин даже с такого расстояния чувствовала тяжелые, пробирающие до внутренностей волны, которые, казалось, пытались дотянуться и прощупать любую частичку информации, впитать то, чего был лишен взор все это время, узнать правду. И ей отчаянно хотелось передать ему успокоение, заверение, подтверждение того, что ей не причинили никакого вреда, что она в порядке. Она открыто смотрела на Тротла, сидя на земле рядом с державшим ее удавку выродком, и не сопротивлялась тем шарящим по ней вибрациям, которые искали на ее теле следы ударов или насилия. Мысли ее хаотично метались. Она знала, что их он так не услышит и может лишь почувствовать ее состояние. И попыталась взять себя в руки. С ней ничего не произошло. Она была совершенно цела и невредима. С ней никто ничего плохого не сделал. Она даже приложила ладонь ко лбу, чтобы подтвердить этот отчаянно транслируемый ему посыл. Но Тротл почему-то оставался ощеренным и застывшим, и его антенны так и не посветлели.
Что же делать? Ведь Мейс вернулся сюда вместе с ней для того, чтобы допросить рыжего, и, хоть он и не собирался убивать или сильно травмировать его, методы вряд ли выберет адекватные. И на все это Тротлу нужны были силы, которые он сейчас тратил не на то! Но что Мадлин могла, находясь на глазах у сотни выродков, среди которых были соглядатаи Карбункула? Как еще убедить своего мужчину, что ей никто не причинил боли? И она с досадой стукнула кулаком по пыльной земле.