И он пристально посмотрел на Мадлин, приостановившись и развернувшись к ней.
— Да, — кивнула девушка, доставая из кармана штанов блеснувшую в свете фонарей подвеску. — Карабин сказала, что ты объяснишь, зачем он нужен.
— На Марсе это означает статус пары. Семьи. Вот здесь, — и он провел мохнатым длинным пальцем по гравировке, — написаны наши имена и марсианская дата. Такого союза никогда не было в нашей практике. Но после успешно выполненного задания Стокер нам разрешил, — и он едва заметно усмехнулся в палевые усы. — Так что ты теперь для всех под моей защитой и заботой. Ну и твое нахождение на Марсе тоже законно.
Вся серьезность произнесенных слов заставила Мадлин несколько растерянно зажать медальон в ладони и медленно поднять на Тротла глаза. Смысл все никак не доходил до сознания, поэтому она начала с простого.
— А у тебя такой есть?
Тротл коротко кивнул и вытянул из ворота цепочку, на которой рядом с недавно выданным жетоном висел точно такой же, как у нее, медальон.
— Но что вызвало у тебя вопрос о моем согласии? — наконец, спросила Мадлин главное.
Тротл прекрасно ее понял и тепло взял ее за плечи.
— Земная моя Мадлин. Такие решения принимаются вместе. Останься мы на Земле, я, возможно, не стал бы донимать тебя подобными расспросами. Я знаю и чувствую, как ты ко мне относишься. И пока ты со мной и хочешь делить свою жизнь с существом с другой планеты, большего мне не нужно. И надеюсь, что мое отношение к тебе и так понятно и видно. Но на Марсе другая ситуация, и мне пришлось принять это решение без твоего согласия. Впрочем, события прошедших дней многое изменили. И спросить я тебя должен был о том, действительно ли ты такого хочешь. Не перебивай, — прервал он ее жестом руки. — Я сейчас не о чувствах. А о твоей безопасности.
Мадлин невольно опустила глаза. Не было смысла делать вид, что в истории с Лимбургером на Земле и Карбункулом на Марсе они не ходили по лезвию. И то, что оба раза все закончилось без лишних жертв, не давало никаких гарантий на будущее. До появления в ее судьбе двухметрового мохнатого марсианина с подвижными ушами, палевой шерстью и кожаными антенками на макушке ее жизнь была вполне понятной и предсказуемой, и все, что могло омрачить или прервать ее, исходило от окружающих ее людей или природных катаклизмов. Но с тех пор, как тройка таинственных байкеров похитила ее у выхода из Миллениум парка, опасности выросли до вселенского масштаба, причем уже в прямом смысле слова. Плутаркианцы, войны, ужасные разработки сумасшедшего доктора, выродки, разные измерения, инфразвук… Что будет следующим? Где та грань их везения, после которой уже никакие высшие силы не смогут их спасти?
Но ведь когда погибли ее родители, не было никаких инопланетных войн, вражеских атак, низкочастотных установок. Была вполне банальная земная авария, которой хватило, чтобы оборвать их жизни и оставить Мадлин в абсолютном бессилии что-либо изменить. И с тех пор она поняла одно: жить надо здесь и сейчас. Потому что завтра тебе никто не обещал. И если здесь и сейчас рядом с ней находился тот, кто вселял в нее радость и нежность, вдохновение и бодрость, желание идти вперед и делиться с ним всем, что было у нее в душе, то она ни за что от этого не откажется. Потому что здесь и сейчас перед ней стоял ее шерстяной рыжий марсианин, который смотрел так пристально и выжидательно. И если их завтра будет наступать вновь и вновь хотя бы сколько-то, пока не иссякнет отведенное им провидением время, она не станет бояться никаких новых испытаний.
Мадлин решительно подняла голову и спросила:
— Поможешь мне завтра найти какой-нибудь шнурок для медальона? Не хочу носить его в кармане.
Едва заметный выдох, что выдал чуть шевельнувшийся кончик кожаного носа, и уголки кофейных губ выгнулись вверх, а напряженные брови разгладились.
— Конечно, Лин, — шепнул он, проводя теплой ладонью по линии ее подбородка. — Но я обещаю, что в следующий раз отправлю тебя на Нептун. Отсидишься там, пока мы разгребаем очередной бардак.
— Ладно, командир, как скажешь, — согласно кивнула Мадлин, но незаданный вопрос не отпускал. — Меня, если честно, беспокоит другое. То, что мы с тобой никогда не обсуждали. Карабин рассказала мне о том, как на Марсе появляются дети. И я теперь знаю, что у нас их никогда не будет. Готов ли ты к такому?
Она не видела за очками глаз Тротла, но по тому, как заострились его скулы, поняла, что эта тема была для него непроста. Он медленно выдохнул и, погладив ее по голове и распущенным охровым волосам, наконец, тихо произнес:
— Я должен был рассказать тебе раньше. Чтобы ты знала и могла вовремя принять правильное для себя решение. Нехорошо вышло, прости. Я знал, я с тобой, я готов. Но прежде всего, я готов к тому, что ты можешь вернуть мне медальон и захотеть связать свою судьбу с тем, кто будет способен подарить тебе детей. И я пойму. Вот и весь мой ответ.
И он посмотрел ей в глаза спокойным серьезным взглядом, взяв ее руки за кончики пальцев, словно иной жест мог как-то повлиять на ее выбор, а он этого не хотел. Сердце болезненно сжалось от нахлынувших эмоций: от остроты чувств к ставшему давно родным марсианину, от его искренней готовности отпустить ради ее же блага, от той открытости и доверчивости, что обволокли всю его фигуру от прижавшихся ушей до опущенного хвоста, от произнесенных слов и озвученных реалий, что отдавали тихой грустью, и от того, что даже в этой ситуации выход был настолько прост.
Мадлин шагнула к Тротлу в его горячие объятия и обвила руками его торс, сжимая крепко и неистово и зарываясь носом в ворот его распахнутой толстовки, туда, где витал его ни с чем не сравнимый пряно-шерстяной аромат.
— Тогда будь готов лучше к тому, что там предписывают парам ваши медальоны, — шепнула она ему в шею. — Не знаю: уважать, любить, быть верным, пока смерть не разлучит нас и все такое. Потому что я его тебе не верну.
Руки Тротла лишь на мгновение дрогнули, а потом обхватили ее крепче и нежнее, прижимая ее всю, как это умел только он. Шумно вдохнув, рыжий прижался губами к ее макушке и потерся о нее носом, отпуская в ночь последние сомнения и вопросы. Даже за скрипучими шорохами разошедшихся насекомых Мадлин ясно слышала удары его сердца: четкие, сильные и уверенные.
— Где мы будем жить, Тротл? — задала она оставшийся неподнятым вопрос, не отрываясь от его груди.
— Вернемся на Землю? — предложил он тихо, поглаживая ее по плечам. — А там посмотрим.
Мадлин зажмурилась и согласно кивнула. На Землю так на Землю. Вместе — уже куда угодно!
Внезапно Тротл тихо усмехнулся и пробормотал, склонившись к ее виску:
— Кажется, я вижу несколько все еще съедобных шишек. Хочешь, полетаем на пару? Раз уж мы теперь пара.
Мадлин с удивлением подняла голову, и задорная улыбка сама поползла по лицу, пока остатки переживаний уступали место покалывающему адреналину.
— Почему бы и нет! — рассмеялась она. — Космические глюки на Марсе в честь того, что мы стали семьей. Такого в моей жизни точно не бывало!
— Ну, я предлагал не просто глюки, — улыбнулся Тротл и, выпустив ее из объятий, потянулся к растущему рядом ветвистому суккуленту, обрывая с его ствола небольшую шишку. — Я так никогда не делал, но в теории у нас с тобой может быть один полет на двоих.
И, дав ей откусить половинку, он проглотил вторую и решительно вскинул свои запылавшие антенны, увлекая ее в особенно густые и темные заросли кактусов, где красно-бурый песок оказался особенно мягким, шелест сухих соцветий особенно мелодичным, долгие и нежные поцелуи особенно сумасшедшими, а чистое звездное небо над головой особенно бескрайним, уводящим их сознание в безграничные дали вселенной, где Мадлин проносилась над искрящимися галактиками, деля с Тротлом видения и все то удовольствие, что так настойчиво требовали и получали их разгоряченные тела.
И когда действие шишки закончилось, а они сполна насладились друг другом, они возвращались в приют абсолютно счастливые и все еще немного шальные. И Мадлин внезапно почувствовала, что рядом вот с этим мужчиной, который шел сейчас вместе с ней легкими уверенными шагами, приобнимая ее за плечи и посмеиваясь над ее растрепанным видом и застрявшими сухими лепестками в своем палевом загривке, рядом с Тротлом ей были не страшны никакие новые испытания и трудности. Она была готова разделить их с ним, потому что именно так, на пару, они оба становились сильней.