Когда глаза присутствующих привыкли к искрящимся переливам на сцене, все обратили внимание на отсутствие ошейника.
«Не беспокойтесь, на ней браслеты на подавление магии», — раздался чей-то тихий комментарий. Кого-то из личной охраны.
И вот уже все с интересом разглядывали напряжённые тонкие плечи, мелко подрагивавшие пальцы и испуганный взгляд, который метался по всему залу, не задерживаясь на чужих лицах.
«Само очарование», — послышалось замечание одной из дам.
Особенно довольно скалились в зале наёмники: кто-то даже картинно втянул ноздрями воздух, как хищник втягивая запах своей жертвы.
Впрочем, расслабляться и прятать оружие никто из охраны не торопился.
— Стартовая цена… — ведущий замолк.
Гости ожидаемо напряглись. И хотя на сегодняшних торгах многие планировали сдерживаться, желая оставить сбережения для финального лота, весь товар был как назло особенно хорош: всех девушек довольно быстро раскупили по необычайно высоким ставкам.
— Тысяча золотых.
Тишина.
Казалось, было слышно лишь дрожащее дыхание девушки со сцены.
— Шаг цены: сто золотых, — ведущий продолжил, и гробовая тишина вдруг сменилась тихими переговорами. Вот только все они были крайне осторожными и скептичными.
Однако кто-то из слуг всё же перехватил табличку, чтобы её поднять, как ведущий вдруг продолжил:
— Но прежде чем мы начнём торги, мы хотели бы продемонстрировать то, ради чего вы все будете бороться. Мы дорожим своей репутацией и кристально честны перед своими многоуважаемыми клиентами.
Массивные узорчатые браслеты с громким щелчком раскрылись и с тяжёлым грохотом упали на пол. Девушка вздрогнула, отступив назад.
— Выпускайте церберов!
Глава 1. Думай, кому мешаешь обедать
В трактире было душно, жарко и шумно. Стук посуды, хриплый смех, звон бутылок, шутки и бахвальства. Кто-то чихнул. Послышалось пьяное завывание. Протяжная отрыжка погрязла в хмельном гоготе.
Мира тоскливым взглядом окинула помещение и сделала очередной глубокий вдох. Она была безмерно рада тому, что её усадили возле открытого окна. Но толпа народу в небольшом зале заставляла время от времени зябко передёргивать плечами. Для Миры здесь было тесновато. И слишком громко.
— Не бойся, милая, — женщина с ласковой улыбкой поставила на стол миску, в которой исходило паром жаркое, — тебя здесь не тронут. А если кто-то и попытается, мой муж быстро выдворит этого наглеца взашей, — она поправила свой передник, руки у неё были сильные и большие, да и сама она была крепко сложена при своём высоком росте.
— И всё же, вам не стоило… — Мира попыталась робко возразить, но была прервана.
— Нет уж, никуда я тебя не пущу без обеда! Ты меня на ноги поставила, дочку мою, стрекозу непутёвую, спасла, а сама — кожа да кости! — женщина возмущённо упёрла руки в боки. — Местечко у нас, конечно, не тихое, но эти пройдохи здесь, чтобы отдыхать — они за это немалые деньги платят. Пусть они и враждуют друг с другом, но просто так в потасовку не полезут. Хорошая драка здесь — редкий гость… батюшки! Я же и для твоего-то друга гостинец припасла! — женщина встрепенулась и быстро направилась к одной из дверей.
— Эгей, хозяйка! Ещё вина! — заплетающимся языком тут же обратился один из гостей.
— Будет вам вино, — мимоходом кивнула женщина, смерив того недовольным взглядом, и скрылась за неприметной дверью. Вернулась она уже с парой тёмных бутылок и мешочком за поясом: алкоголь ушёл к одному из самых шумных столиков, а мешочек оказался на столе перед Мирой. В раскрытое окно тут же вспорхнула птица.
— Ты смотри, каков красавец! — женщина восхищённо всплеснула руками. — Я таких больших и не видала! Что же это за пернатое чудо?
— Сокол, — Мира улыбнулась чужому восторгу, — его зовут Фин. Это ведь для него орешки?
— Сокол? Не знала, что такие крупные бывают… Ой, — женщина спохватилась, — он же орехи не ест, наверное, раз уж сокол? Я и не подумала, — было видно, что она смутилась, но быстро взяла себя в руки, — так себе возьми, орехи в пути полезны. Ты-то поди не всегда и поесть успеваешь, а орешек съела — и уже не такой голодной будешь охотиться.