— Ты кто? — Джил уже успела спуститься на веранду и подойти к столику, за которым сидела гостья. Вопрос прозвучал грубовато.
— Кэролайн Нортон. А ты Джил, верно?
— Откуда ты знаешь?
— Догадалась. Сара сказала, что ты ждала самолет.
Ответ Кэролайн был встречен гробовым молчанием. Джил рассматривала девушку.
— Ты собираешься тут жить? — наконец спросила она с любопытством.
— Нет, я приехала пожить в «Салеме». Некоторое время, по крайней мере.
— Миссис Вермеер недавно умерла.
— Да. Это моя бабушка.
— Тебе, наверное, очень грустно. — В голосе девочки зазвучала жалость. — Мне она нравилась. Когда я в первый раз уезжала в школу, она дала мне всяких вкусностей в дорогу.
— Да, она была хорошая, — согласилась Кэролайн. — Ты давно ходишь в школу? — Разговор потихоньку становился дружелюбным.
— Мне восемь. Ну, почти восемь, — с достоинством сообщила Джил. — Сначала я училась здесь. Мне здесь больше нравилось. Ну, я могла кататься на лошади каждый день. Ко мне приезжал Гейни.
Гейни! Кэролайн не могла понять, почему ее так удивило то, что девочка знакома с ее двоюродным братом и, похоже, без ума от него.
— Я вижу, тебе нравится Гейни, — заметила она — нужно было как-то поддержать беседу.
— Он очень добрый и никогда меня не ругает. — Взгляд угольно-черных глаз Джил метнулся к посадочной полосе, будто ее фраза каким-то образом относилась и к хозяину «Йондер-Хилл». — Нужно держать свои обещания, — неожиданно сказала она.
— Это я виновата, — поспешила успокоить ее Кэролайн, сразу поняв, о чем речь. — Это из-за меня твой отец задержался в Кейптауне.
Девочка ответила насмешливым взглядом.
— Он не мой отец. Он мой дядя Вэл.
— Извини, я не знала. Я ведь только вчера с ним познакомилась. Он забрал меня из Кейптауна, потому что Гейни не смог за мной приехать.
— А почему я не знала, что ты приедешь? — нахмурилась Джил.
— Наверное, ты была в школе.
Джил села в кресло напротив и подперла кулачком подбородок.
— Вот это мне и не нравится в школе, — заявила она. — Никогда ничего не узнаешь вовремя. И каникулы короткие.
Кэролайн уже хотела напомнить девочке, что бывают очень долгие каникулы — летние, но тут из дома на веранду вышел высокий зулус в белой ливрее и белых же перчатках. В руке у него был стеклянный кувшин с ананасовым соком.
— Томас, поставь, пожалуйста, вот сюда. — В голосе Джил слышались интонации будущей хозяйки. — И принеси несколько печений. — Голос изменился, стал неуверенным: — И пирожных.
— Баас не любить вы есть пирожных, мисс Джил, — широко улыбаясь, напомнил ей Томас. — Он говорить, это нехорошо для зубов — много сахара.
— Ну… — Джил наморщила нос и принялась качать ногой под столом, задевая за его ножку. — Тогда только печений. Их будет достаточно.
«Похоже, дядя держит ее в ежовых рукавицах», — подумала Кэролайн. Ее это ничуть не удивило.
Несмотря на то, что сейчас Джил дулась на дядю, было видно, что она его обожает. Она бежала к посадочной полосе с распростертыми для объятий руками и остановилась, лишь увидев, что с «дядей Вэлом» прилетел кто-то незнакомый, — возможно, вспомнила, что она на него в обиде: он ведь обещал быть в «Йондер-Хилл» накануне и встретить ее. «Это все из-за меня, — подумала Кэролайн. — Если так пойдет дальше, у меня тут будет не много друзей!»
На веранду поднялся Дарвэл Преториус. Его сопровождали трое слуг: один нес два чемодана Кэролайн, двое других шли сзади и тащили за ручки ее дорожный сундук. Они аккуратно сложили багаж на первой ступеньке лестницы. С дороги послышался шум мотора.
— Гейни! — воскликнула Джил и рванулась в дом.
— А как же я? — улыбаясь, спросил Дарвэл.
Не снижая скорости, но сменив курс, девочка бросилась ему на руки:
— Я очень тебя люблю!
— Но не так, как Гейни. — Преториус чуть-чуть посуровел. — И не говори мне, что он всегда выполняет свои обещания!
— Когда он мне что-нибудь обещает, он всегда это выполняет. — Джил высвободилась из дядиных объятий и побежала встречать подъезжающий автомобиль.
Дарвэл налил два стакана сока и протянул один из них Кэролайн:
— Пейте. Он хорошо утоляет жажду.
Ароматный сок был хорош — настоящий нектар, приготовленный из ананасов, напиток богов, успокаивающий измученное жарой горло.
— Спасибо. Сок отличный, — поблагодарила Кэролайн.
— Гейни, наверное, уже подъехал. — Дарвэл указал на вход в дом. — Идите прямо через холл к дальним дверям. Фасад «Йондер-Хилл» смотрит от дороги, а не на дорогу.
Кэролайн прошла через просторный холл с выбеленными стенами, обставленный прекрасной резной мебелью в старом голландском стиле. Потолок поддерживался рядом поперечных балок. В центре холла висела массивная люстра. Пол из темного дерева был натерт до зеркального блеска — Сара явно не бездельничала в отсутствие хозяина.
В дальней стене холла были широкие двойные двери. Открыв их, Кэролайн оказалась в просторном внутреннем дворике-патио, где вдоль длинного стола, предназначенного, очевидно, для завтраков на свежем воздухе, стояли удобные стулья.
Дворик оказался просто замечательным: на любом предмете, который можно было обвить, росла бугенвиллея, несколько манговых деревьев давали густую тень, высокие алые лилии-канна обрамляли ярко-зеленую травяную лужайку, в середине которой красовался под солнцем плавательный бассейн с низким трамплином для ныряния. Бугенвиллея не скупилась на цвета и оттенки — от белого до бронзового. Вода в бассейне была такой синей, что казалась нарисованной. Лужайку украшали разноцветные зонты, под которыми были расставлены небольшие металлические столы и стулья. «Идеальное место для вечеринок, — подумала Кэролайн. — Но по Дарвэлу Преториусу не скажешь, что он большой их любитель».
Машина остановилась за живой изгородью гибискуса; оттуда слышались приветственные восклицания и смех. Голос Джил срывался от радости:
— Он никогда мне не разрешит! Ах, если бы он разрешил! Ты попросишь его, Гейни? Попросишь?
— Боюсь, мое влияние на твоего дядю не так уж значительно. — (Кэролайн сразу узнала голос своего двоюродного брата.) — Но, с другой стороны, дело это пустяковое. Он не станет препятствовать. Я подарю тебе пони, солнышко.
Кэролайн мельком взглянула на Дарвэла и поразилась выражению его лица: оно просто окаменело от неприязни, пронзительные синие глаза сузились, рот превратился в тонкую жесткую линию. «Что же в Гейни есть такого, что так не нравится Дарвэлу?» — подумала девушка.
Гейни с цепляющейся за его руку Джил вышел из-за живой изгороди, и Кэролайн сделала вывод, что внешность кузена полностью соответствует его голосу: беззаботный и беспечный, он производил впечатление человека, живущего одним днем и не отягощенного мыслями о будущем. Ему хорошо жилось в настоящем — об этом говорили смеющиеся голубые глаза и веселая улыбка. Белокурые волосы свободно спадали на лоб и придавали ему несколько мальчишеский вид. Расстегнутая рубашка обнажала мускулистую грудь, покрытую золотисто-коричневым загаром. Походка была как у спортсмена: упругая, быстрая, полная скрытой мощи.
— Кэрол, ты не представляешь себе, как мне жаль! — воскликнул Гейни, целуя двоюродную сестру в щеку. — Я бы два зуба отдал ради того, чтобы приехать вовремя в Кейптаун! Но я просто не мог. Подумай сама, как бы я бросил всех этих людей, собравшихся на похороны бабушки? Их там до сих пор целая толпа. Они все несказанно уважали ее и остались бы в «Салеме» до Судного дня, если бы им позволили. Куда пожилым людям девать свободное время? А тут похороны…
Гейни слишком усердствовал в оправданиях — Кэролайн даже почувствовала какую-то неприязнь к нему, и ей стало стыдно за себя. Взглянув на Дарвэла, она поняла, что Гейни вызывает в нем те же чувства, но он и не думает их стыдиться.
Наконец Гейни заметил Преториуса.
— Я надеюсь, это не слишком выбило тебя из графика? Я был до самой последней минуты уверен, что поеду сам.