Мелкий лавочник Бухуз, который обычно покупал у Панишсро ткани, вдруг заныл, что не может более платить по одиннадцать монет за штуку кхитайского шелка.
— Только по восемь, месьор Папишеро. Только по восемь, — нудно бубнил он.
— Нет, по одиннадцать, — не соглашался купец.
— По восемь… — твердил Бухуз.
— По одиннадцать! — стоял на своем карлик.
— Ну хорошо, по девять, — отступил лавочник.
— Нет, по десять, — заявил Панишеро.
— По девять, — не унимался Бухуч.
— По десять! По десять! По десять! — И Панишеро, дабы жестом закрепить свое последнее слово, вытянул вперед ручонки и растопырил прямо перед носом лавочника все свои десять пальцев. Вопль, сразу вслед за тем вырвавшийся из его глотки, так напугал Бухуза, что он уже готов был сдать позиции и согласиться даже на двенадцать, однако не успел сказать и слова.
Карлик выскочил из его лавчонки как ошпаренный и ринулся к паланкину, бешено вращая глазами и дико визжа.
Позже, рассказывая соседям об этом странном происшествии, Бухуз вспомнил, что коринфийский купец вопил о каком-то кольце. «Мое кольцо! Кольцо Эгидея!» Соседи удивлялись: «Может, над ним подшутили демоны?» — гадали они.
Но нет. Не демоны подшутили над коринфийским купцом Панишеро…
— Ну что, достала ты кольцо Эгидея? — спросил Амирес Рыжую Соню, на сей раз не приглашая её присесть.
— Да, — спокойно отвечала ему она.
— Давай сюда!
От нетерпения блюститель вскочил, протянув Соне свою костистую руку ладонью вверх.
— Э нет, — девушка отступив на шаг, усмехнулась. — Ты слишком торопиться, Амирес. Покажи-ка мне оружие киммерийца.
Амирес нахмурился. С самого начала он решил не отдавать Соне оружия, а взять у нее кольцо и приказать споим охранникам прогнать ее в шею. Так и получилось бы, но девчонка оказалась осторожнее и хитрее, чем он предполагал.
— Так и быть, — согласился блюститель.
По его знаку стоящий за спиной Сони громила развернулся и вышел из залы. Амирес снова сел, вперив в девушку недоверчивый взор.
— Если ты вздумала обмануть меня, красавица… — угрожающе начал он.
— Почему ты мне не веришь? — поинтересовалась Соня, и не подумав возмутиться.
— Потому что прошла всего ночь с того момента, как я велел тебе выкрасть у купца кольцо Эгидея,
— Ты? Мне? Велел? — Девушка рассмеялась. Так легко и искренне, что Амирес опешил на миг, не ожидая такой дерзости от юной разбойницы. — У меня нет хозяев, и никто не вправе приказывал, мне! Запомни это, Амирес.
— Не в Багдаруне! Это мой город!
— Я сама по себе, — продолжила Соня, — в Багдаруне, в Мессантии, в Тарантии — везде. Никто не смеет приказывать мне. Я делаю то, что хочу. А то, что хочу, я делаю тогда, когда хочу.
Блюститель онемел. Уже лет двадцать никто не смел разговаривать с ним таким тоном. Если бы кольцо Эгидея было сейчас у него, он не задумываясь убил бы строптивую красотку. Но он даже не знал, принесла ли она его с собой!
Громила появился как раз вовремя. Вывалив на стол гору оружия, охранник молча отошел и снова замер за Сониной спиной.
— Вот тебе оружие киммерийца, — буркнул блюститель. — Но ты не получишь его, пока не отдашь кольцо!
Но девушка уже не слушала его. Не отрывая завороженного взгляда от кинжала, меча и лука, она приблизилась, наклонилась…
— Это не то! — презрительно бросила Соня, отходя от стола. — Вздумал обмануть меня, Амирес?
— Хм-м… — Амирес несколько растерялся. Он действительно надеялся ее обмануть, полагая, что все оружие одинаково и она не сможет отличить то, что принадлежало киммерийскому воину, от любого иного. — Я просто пошутил, красавица. Просто пошутил.
Криво усмехнувшись, блюститель махнул рукой охраннику. Тот забрал со стола отвергнутое гостьей железо и вновь вышел, едва не оборвав тяжелый полог мессантийской работы.
— Я пошутил, — повторил Амирес, стараясь придать своему скрипучему голосу больше мягкости и приятности. Несдержанный нрав рыжеволосой воровки пугал его не на шутку. Он был уверен, что в ярости она способна зашвырнуть драгоценное кольцо Эгидея в сточную канаву, а потом забраться сюда, в его владения, чтобы украсть оружие киммерийца, — Признаюсь, я был не прав. И не надо сверкать глазами, Соня. Сейчас ты увидишь то, что тебе так нужно…
В тот же момент громила вернулся в залу. В руках он держал кинжал, меч, лук и колчан со стрелами. Положив все это на стол, он вновь встал за спиной Сони.
Девушка наклонилась, вглядываясь в оружие. Щеки ее порозовели и в красивых глазах появился влажный блеск желания. «Тьфу! — про себя удивился блюститель. — Что за девчонка? Она жаждет не любви, а оружия! Не поцелуя, а битвы!» Умный Амирес не ошибался. Такова была Рыжая Соня.
— Можно мне… взять его? — спросила девушка, и Амирес с облегчением и удовлетворением обнаружил в голосе ее явную робость. Он сразу почувствовал себя прекрасно, ибо привык именно к такому тону — нерешительному, просительному и уважительному…
— Возьми, — разрешил он, ощущая себя чуть ли не божеством, дарующим слепому зрение.
Криво ухмыляясь, он смотрел, как девчонка благоговейно, словно святыню, берет огромный, похожий на меч кинжал. Для ее тонких рук он казался слишком тяжел, однако Амирес не заметил, чтоб ей было трудно его держать. Напротив рукоять кинжала точно легла в ее маленькую ладонь, а клинок полыхнул голубоватым светом отражая солнечный луч. Неужели верно говорят, что оружие может чувствовать и понимать? Амирес видел собственными глазами, как мертвый до того кинжал киммерийца ожил, едва попал в руки Рыжей Сони.
Блюститель тряхнул головой, отгоняя наваждение. Вздор, все вздор. Просто юная красотка повернула клинок к солнцу, вот и все чудеса.
— Полюбовалась — и хватит, — строго сказал Амирес. — Положи оружие на место.
Соня послушно положила кинжал на стол.
— А теперь давай кольцо.
— Я не взяла его с собой. Амирес взъярился:
— Зачем же ты пришла?
— Я хотела посмотреть оружие… Да, оно стоит кольца Эгидея. Но как ты собираешься добыть бессмертие?
— А! Панишеро раскрыл тебе семейную тайну? А он не сказал, как ему досталось это кольцо?
— По наследству, — ответила Соня. Магия оружия уже не действовала на нее так сильно, и в голосе ее снова появились насмешливые, неуважительные нотки.
— Лгун! — осуждающе покачал головой Амирес. — Подлый и наглый лгун! По наследству оно досталось не ему, а его родному брату. Год или два назад брата кто-то отравил, вот я и подумал: не Панишеро ли?
— Возможно.
Соню не волновал этот вопрос. Она стояла и равнодушно ждала, когда блюститель наболтается вволю и отпустит ее. Конечно, она могла бы уйти сама, но кто знает этого хитреца… Вдруг кольцо Эгидея не так уж нужно ему — тогда он, обиженный и раздраженный ее непочтительным поведением, не отдаст кинжала, меча и лука со стрелами…
— Что ж… Я отвечу тебе, красавица… Да, я знаю, как добыть из кольца бессмертие. Хотя можно ли назвать бессмертием лишнюю пару сотен лет?
На этом беседа закончилась. Соня договорилась с Амиресом о встрече нынешним вечером и ушла, провожаемая недовольным взглядом хозяина и холодным взглядом темноволосого громилы…
— Какое красивое колечко, — молвила госпожа Бижу, присаживаясь за стол напротив Сони.
— Это не простое кольцо, — гордо ответила девушка. — Это кольцо Эгидея. Внутри его заключен порошок, который может продлить жизнь человека на несколько столетий.