— Ничего, и не надо никого убивать. Мы и так ваши должники, — благодарно поглядел на деда Джон, — а можно я с вами встречусь, когда наше путешествие закончиться? Так хочется с вами поговорить. Про лес расспросить, про дочек ваших.
— Конечно можно, — обнял леший парня. — Я буду тебя ждать. Приедешь к бабушке своей. Я так и узнаю, что ты вернулся. А сейчас спать ложитесь, у вас впереди дорога трудная и опасная.
Дед задумчиво почесал затылок.
— Предупредить я вас хотел. Дальше дорога через болота. Там нечисти много. Водяной, русалки, кикимора, духи болотные. Да кого там только нет. Ну и людей они не любят. Так что, я хотел вас попросить — поосторожнее ребята.
Дед вытер глаза, обнял Джона, затем Ричарда и исчез в темноте леса, оставив юношей в некотором замешательстве.
Красный диск солнца едва показался на небе, когда ребята, закинув мешки за спину, двинулись к краю болот. Утро было тихим. Высохшие камыши стояли серой, неподвижной стеной, поблескивая пышным инеем, украшавшим верхушки причудливой бахромой. Подойдя к началу тропы, Джон оглянулся. Огромный лес оставался позади. Лес, где парень встретил старого лешего и впервые увидел Ясмин. Это скопление деревьев стало близким для юноши. «Словно покидаешь родной дом», — подумал Джон и вздрогнул. На краю леса стоял дед, прощально махая рукой. Юноша махнул ему в ответ и отвернувшись вытер слезы. Ему уже давно не приходилось плакать. С момента гибели родителей. И вот теперь слезы стояли в глазах, мешая идти. «Ничего», — утешил себя парень: «я сюда обязательно вернусь».
Впереди уверенно шел Ричард. Он отодвигал мешавшие стебли тростника, и те, качаясь, осыпали его инеем. Юноша только поеживался, когда снег попадал за ворот полушубка. Джон поправил мешок и прибавил ходу, стараясь не отставать от брата. Ближе к полудню под ногами стала хлюпать грязь. Солнце разогрело замерзшую за ночь тропу, и идти стало тяжелее. Ноги скользили по земле, иногда попадались лужи, в которых ботинки просто увязали. Поэтому, когда ребята вышли на небольшой клочок сухой земли, то оба, даже не сговариваясь, сбросили мешки и уселись на землю. Джон пошарил за пазухой и извлек свиток с картой. Они шли несколько часов, но по прямой прошли очень мало. Верхушка старого осокоря виднелась всего в нескольких километрах от того места, где они сидели.
— Да, — тяжело вздохнул Ричард, — а я то думал, что мы уже далеко ушли.
— Ага, — кивнул Джон, — я тоже так думал. Но посмотри, тропа довольно сильно петляет. Я думаю, что напрямик тут и не пройдешь.
Парень встал и, подойдя к стене камыша, раздвинул его. В зарослях блеснуло.
— Вокруг вода. Скорее всего, не очень глубоко, но грязи много.
— Трясина, — поежился Ричард, — вроде и не глубоко, а затянет с головой.
Джон сел, подставив лицо теплым солнечным лучам.
— Без карты тяжело пришлось бы. Начало тропы так просто не найдешь, а напрямик дороги нет.
— Я надеюсь, что от погони мы оторвались, — с надеждой произнес Ричард. — У него то карты нет.
— Карты нет, но ты же слышал, что сказал дед. Он нашел наши стоянки в лесу. Так что и тропу он найдет. Я только рассчитываю на то, что мы сможем выиграть время, и он нас просто не догонит.
— Тогда, что же мы сидим, — Ричард решительно встал, — пора в путь, дорога каждая секунда.
Джон, тяжело вздохнув, поднялся. Ноги болели, а ведь большая часть пути впереди. По болоту идти гораздо тяжелее, чем в лесу. А это еще не топи, которые, если верить карте, были впереди.
К вечеру ребята вышли из густых зарослей камыша и оказались на краю обширного озера грязи, широко раскинувшегося перед ними. Тропа была обозначена редкими вешками, расставленными по обеим сторонам. Джон извлек карту. Сверился по ней и перевернув лист прочитал ссылку: «Через грязевые топи двигаться осторожно, целясь в створ между вешками».
Ричард посмотрел на болото. Солнце висело низко над водой. Еще немного и потемнеет. А идти в темноте, через такую топь, было верным самоубийством.
— На ночь остановимся здесь, а завтра с утра двинем дальше, — решил он, и сбросил мешок на землю.
Ребята быстро собрали немного камыша. Ричард вытряхнул из мешка нарубленных в лесу бревнышек. Уже через несколько минут языки пламени небольшого костерка потянулись к небу. Часть камыша бросили на землю, создав подстилки, на которые и уселись уставшие юноши.
Наскоро поужинав, ребята сели рядом, глядя на заходящее солнце. Горизонт был чист, и солнце было хорошо видно до последнего момента. Небо потемнело, и полная луна принялась лить призрачный свет на унылый болотный пейзаж. Костерок прогорал, и Джон время от времени подбрасывал в него пару стеблей камыша. Место было довольно мрачное, и сидеть в темноте не хотелось. Возню парня с костром прервал сдавленный вскрик Ричарда. Джон обернулся и увидел то, что напугало брата. Над болотной топью летел небольшой огонек, бледно-зеленого цвета. Он, причудливо пританцовывая, перемещался над водой, время от времени меняя направление. Справа от него вспыхнул новый огонек, на это раз розовый, потом еще один — светло-синий, а затем еще и еще и вот через пару минут над болотом ярко светились и танцевали около десятка огоньков. Они то приближались к месту, где сидели ребята, то удалялись в глубь болота. Зрелище было по-своему красивым и завораживающим, однако юноши чувствовали себя не совсем приятно. От танцующих огоньков веяло какой-то угрозой, небольшой, но от этого не менее опасной.