Тут я заметила, что сам Демжис от отсутствия бани нимало не страдает. Черные волосы блестят, никакого запаха, на одежде ни пятнышка, несмотря на все вчерашние похождения… Засмотревшись, споткнулась и позорно упала на землю.
— А как ты это делаешь? — поднявшись, требовательно вопросила я.
— Ну… — Демжис небрежно провел рукой по волосам, и они распушились, словно только что высушенные феном. — Магия, наверное.
— Но ты не говоришь никаких заклинаний…
— Что такое заклинания?
— Как, ты не знаешь? А как же ты тогда колдуешь?
— Просто думаю о том, что мне нужно, и всё. Я же сын богини, забыла?
— А… Научиться этому как-нибудь можно?
— Магами не становятся, это врожденная способность. Ее можно лишь тренировать.
— А вдруг у меня есть? — я припомнила истории, в которых попавшие в другой мир оказывались магами. Сомнительно, конечно — с чего бы это вдруг? Но сейчас мне так хотелось быть колдуньей! И, похоже, не только затем, чтобы помыть голову…
— Тогда представь свои волосы чистыми и проведи по ним рукой. Это элементарная вещь.
Я провела. Рука была грязная, в земле после падения, и волосы только испачкались еще больше. Никакие красочные воспоминания о прекрасной шевелюре не помогали.
— Я же говорил, — флегматично пожал плечами Демжис, и прибавил шагу, догоняя отряд. От огорчения, казалось, кожа зудела еще сильнее. Я побежала за ним:
— Демжис, а, Демжис! Ну пожалуйста…
Он остановился. Улыбнувшись, запустил пальцы в мои кудряшки, и те зашелковились, словно после классного шампуня. Зуд пропал, я завороженно уставилась на колдуна.
— Остальное тоже помыть? — нахально поинтересовался он, не выпуская из рук мою прядь.
— Э… нет, спасибо! — отступила я, изображая из себя честную девушку. Хотя бы внешне.
— Если что, обращайся.
И что он обо мне теперь думает, размышляла я, шагая дальше за широкой спиной своего защитника. Конечно, имея такие потрясающие возможности, можно многое себе позволить…
— Демжис!
— Что такое?
— И как тебе еще не поклоняются здесь? Ты же творишь чудеса!
Кажется, мне удалось удивить его. Но, отвечая, он помрачнел:
— Видишь ли, люди предпочитают таких богов, которые не вмешиваются в их дела. Которых можно использовать… Вертеть ими в своих целях.
— Дураки, — решительно сказала я. — А у нас таким людям поклоняются.
И прикусила язык, вспомнив участь Христа.
— Мне тоже показалось, что ваш мир более совершенен, — покладисто согласился Демжис. — Ну что же, я жду.
— Ждешь? Чего?
— Поклонения. Ты же сама только что сказала…
Сейчас он напомнил мне скорее лукавого черта, чем праведника. Но раз ему так хочется… Я перекрестилась:
— Спаси и сохрани меня! Хлеб мой насущный дай мне сегодня, защити от врагов моих…
— Скучно у вас богам поклоняются, — сказал Демжис и снова прибавил шагу — отряда уже не было видно, так сильно мы заболтались.
По крайней мере, оставался ручей. Он был нешироким, всего-то два шага вброд, и адски холодным, несмотря на теплое время года. Кое-где виднелись упавшие деревья и миниатюрные водопадики. Демжис подвел меня к одному из них, и предложил:
— Попробуй воду, она здесь особенно вкусная.
Преодолев внутреннее сопротивление (пить некипяченую воду из водоема?! В моем мире такое уже почти невозможно…) я зачерпнула воды в ладонь… Это было восхитительно. На моей земле я никогда не пила ничего подобного! Еще, как хочется еще…
— Осторожнее, так ты выпьешь весь ручей! — пошутил Демжис, но посмотрел на меня с беспокойством.
— Она правда очень вкусная…
Относительно утолив жажду (хотя напиться этой воды было, кажется, невозможно), я сообразила, что мне предстоит раздеться.
— Э, я сейчас буду переодеваться.
— Я ухожу, — благородно объявил Демжис, отворачиваясь.
— Нет… То есть, Демжис, а можешь ты покараулить, пока я купаюсь, чтобы… ну… за мной не подглядывали?
— Легко, — моментально согласился Демжис с таким видом, что сразу стало ясно, кто займет место подглядывающего. Что же, в отличие от сиволапых крестьян, он не вызывал у меня отвращения. Пускай себе… смотрит.
Вода была ледяной — как бы Демжису не пришлось лечить меня от простуды. Но очень мягкой. Лес профильтровал ее до кристальной чистоты. Жаль было бы загрязнять ее стиральным порошком или мылом… Но очень хотелось. Вещи никак не желали отстирываться от травы, крови, земли и еще неизвестно чего. Я глубоко вздохнула, принюхиваясь к лесным ароматам, и опять загрустила о цивилизации, заново оценив ее удобства.