— Хорошо, Настя, ты права, я всё сделаю, только не психуй.
— Правда?
— Я и сам это всё понимаю. Просто хотел тебя подразнить. Вышло неудачно.
Да конечно, ври больше. Но главное — он согласен! Самой не верится. Вот что я могу — подтолкнуть в нужном направлении того, кто может ворочать армиями и судьбами.
А вы говорите — кошки.
Наши партизаны сновали по ущелью туда-сюда, умываясь у ручья, подновляя костры для завтрака. Не бог весть какой комфорт, как и во всём нашем походе, но…
Теперь даже утренняя сырость в ущелье была нипочём — так поднялся мой боевой дух. Чара обрадовалась решению кузена не меньше меня, даже опять зависла на нём с объятиями.
— Ура, ты с нами, ты с нами!
— Вы меня за монстра какого-то принимаете, — смутился Демжис, пытаясь освободиться от рук девушки. — Разве я могу вас бросить на произвол судьбы? Вы же мне в кошмарах до конца жизни являться будете.
— Вот и умничка, — констатировал глубокий женский голос у нас за спинами.
Тёмная Дева, наверное, не умеет появляться не внезапно. Это была она — в своём глухом чёрном платье, с пронзительным взглядом и ароматом хвои. Мы ошалело застыли, Демжис, памятуя, как не сложился последний разговор с матерью, смотрел на неё с опаской. Она тоже молчала, теребя свои смоляные пряди волос, и так долго разглядывала Демжиса, что тот не выдержал:
— Ну что, мам? Радуйся, я делаю всё так, как ты хочешь!
— Я бы тебе кое-что сказала, да, боюсь, ты обидишься…
— На тебя? Ну что ты, мама, никогда.
— Ты обещал! — улыбнулась Дева, и внезапно сгребла Демжиса в цепкие материнские объятья, причитая: — Родненький ты мой! Совсем же малыш ещё!
Над её плечом Демжис умудрился одновременно скорбно улыбаться и скрипеть зубами. Люди вокруг посгибались от сдавленного смеха.
— Мам, давай серьёзно!
— А если серьёзно, — Дева отпустила Демжиса и снова напустила на себя ледяной вид, — где ваши караульные? Что вы вообще собираетесь делать с его армией?
— Какой армией?
— Сынок, ты бы выбрался из ущелья.
Мы переглянулись и понеслись наверх так быстро, как только позволял крутой склон.
Чара сидела, ощупывая лодыжку — подвернула, пока взбиралась. Я и Демжис стояли, изо всех сил вглядываясь в даль. От начала горного склона открывался чудесный вид: плоскогорья убегали вниз, превращаясь в холмы, холмы понижались к крошечным пёстрым квадратикам полей, которые тянулись до далёкого-предалёкого горизонта. И там, прямо по этим полям, двигалось нечто очень обширное. Словно ковёр наползал на равнины. Такой жёлто-зелёный ковёр…
— Они всё-таки собрали против нас армию, — мрачно подытожил Демжис.
— Верно, сыночек. Сюда идут части, согнанные со всей страны.
— То-то над нами вчера кружила Стихия…
— Сколько у вас человек?
— Мои плюс Чары — полторы тысячи примерно. Но оружием они владеют…
— Совсем не владеют.
— Мы их пытались научить…
— Пфе. Что ещё?
— У меня есть громадины! — вклинилась Чара.
— Умница, внучечка.
Демжис насупился. Он любил научные эксперименты не меньше кузины, но похвалы достаются ей!
— Ладно, детки. Я, как богиня, не имею права нарушать баланс и вмешиваться…
Богиня так лукаво нам подмигнула, что стало ясно — богини вмешиваются вовсю и будут это делать дальше.
— Сейчас мне пора исчезнуть.
Чёрная фигурка рассыпалась купой осенних листьев.
— Собираем военный совет! — скомандовал Демжис. — Пока гвардейские части будут тащиться по предгорьям, мы должны подготовить встречу. Чара! Стыд и позор, ты не можешь себе залечить ногу?
— Я что-то перепутала… Скажи, как сухожилие крепится к кости?
— Ох уж эти девочки! А как ты зверей выводила с таким знанием анатомии?
— Я их не выводила, просто поймала в горах…
— Мы все умрём, — пробормотал Демжис, подхватывая кузину и знакомым мне образом перекидывая через плечо. — Придётся тебе таки помочь.
— В благодарность обещаю забрать у тебя трон. — Чара застонала, пытаясь поудобней устроиться на плече у брата.
Мы начали спускаться обратно в ущелье. Меня грызло любопытство.
— Демжис! А что за баланс, про который говорила Тёмная Дева? Почему они как бы не вмешиваются?
— Наш политический расклад таков: странами правят маги, сыны и дочери богинь. Чтобы не воевать, богини, заключая договор, поделили все страны между своими наследниками. Островные и приморские достались, естественно, Стихиям, а внутренние, не имеющие выходов к морям — Девам. Энегравт был за моей матерью, а Навиор…