Неожиданно раздался какой-то шум и в обеих дверях показались полицейские.
– Всем стоять!
Мэтт облегченно вздохнул: ребята подоспели вовремя.
…Сидя в полицейском фургоне и борясь с волнением, Синти дрожащими пальцами ощупывала голову брата. Тот пришел в сознание после появления полиции.
Мысль о том, что Призрак арестован, вызывала у Синти странные чувства. Ей как будто не верилось, что все кончилось.
– Вот, держите, это поможет вам успокоиться. – Молодая женщина, которую Мэтт представил как Джину Макгир, протянула Синти забытый Питерсоном термос.
– Осторожнее, – поспешно предупредил Мэтт, – там больше бренди, чем кофе. Джина и один мой коллега подкрепляются этим напитком во время дежурств.
– Ладно тебе, – сказала Джина.
Она выпрыгнула из боковой двери, обогнула капот и вновь забралась внутрь, устроившись на водительском сиденье.
Хотя Мэтт явно неодобрительно отзывался о кофе и бренди, эта смесь действительно помогла Синти унять нервную дрожь. Собственно, ей особо не о чем было волноваться. Мэтт сказал, что ее, Синти, и Найджела привлекут к этому делу лишь в качестве свидетелей.
Сейчас Мэтт сидел достаточно близко, чтобы до него можно было дотронуться, но все-таки держался на некоторой дистанции.
Синти прерывисто вздохнула и произнесла:
– Спасибо.
Мэтт взглянул на нее.
– За что?
– За… – Она на миг задумалась, потом улыбнулась. – В общем, за все. Но самое главное – за то, что выгородил моего брата.
Мэтт пожал плечами.
– Не стоит благодарности. Это не стоило мне никакого труда.
Синти удивленно взглянула на него.
– Правда?
Он усмехнулся и пожал плечами.
– Ну, почти никакого. Я сказал, что ты и твой брат сотрудничали сегодня со мной и Джиной.
– Ясно… – протянула Синти.
Повисла пауза, во время которой в фургон заглянул офицер полиции и попросил Найджела на минутку вернуться с ним в здание аукциона, чтобы кое-что уточнить. Джина отправилась с ними.
Некоторое время Синти и Мэтт сидели молча, затем он кашлянул.
– Я должен извиниться перед тобой.
Она медленно повернула голову и взглянула на него.
– За что? – Этот вопрос Синти почему-то задала шепотом.
– Я обвинил тебя сразу в двух кражах, которые ты не совершала.
Ее сердце забилось быстрее и начало наполняться надеждой, по телу прокатились волна тепла.
Мэтт вновь прокашлялся и посмотрел за окошко, и ночь, освещаемую вспышками установленных на полицейских автомобилях мигалок.
– В действительности изумрудное колье украл и успел унести с собой Призрак, Он уже сознался в этом. А жемчужное ожерелье моей матери взяла Лора, чтобы отдать в чистку перед празднованием очередной годовщины брака наших родителей. Это должно было стать своеобразным подарком.
После таких слов надежда Синти улетучилась.
– Вот оно что… – невнятно пробормотала она.
– Ты простишь меня за несправедливые обвинения?
Синти вяло улыбнулась.
– За это могу простить…
Мэтт накрыл ладонью ее пальцы. Но она убрала руку и он, взглянув ей и лицо, с удивлением обнаружил, что ее глаза наполнились слезами.
– Но за остальное… – продолжила Синти. – Ну ладно еще изумрудное колье… Может, ты и мог тогда что-то подозревать. Но что касается украшения твоей матери… Понимаешь, если бы ты сказал, что веришь в мою невиновность, еще до того, как узнал, кто на самом деле взял это «приданое», тогда другое дело. А так…
Она смотрела куда угодно, только не на Мэтта.
– Знаешь, что самое смешное? Только сегодня утром я поняла, что ты для меня важнее всего. Словом, ты стоить того, чтобы я изменила некоторые свои дурацкие наклонности. У меня есть хорошая профессия, любимое дело. Зачем я еще лезу во все эти криминальные истории? Вообразила себя детективом. Действительно дура…
Синти сама не понимала, зачем говорит все это. Просто ей хотелось, чтобы он знал.
– Странно, как все иной раз оборачивается, правда? Только я решила исправиться, как ты обвинил меня в краже принадлежащего твоей матери жемчуга! – Она уставилась взглядом в пол и невесело рассмеялась. – И тогда мне стало ясно, что в одночасье ничего переменить нельзя. Так не бывает.
– Синти, я…
Она жестом остановила Мэтта.
– Не нужно. Дай мне возможность сказать, что я хочу, ладно?
Он промолчал, и Синти продолжила, выдержав небольшую паузу, во время которой подбирала слова.
– Я не могу доверять тебе. – Она заставила себя посмотреть прямо в глаза Мэтту. – Да-да, ты не ослышался. Именно я не могу доверять. – С губ Синти слетел тяжелый вздох. – Вдруг на следующей неделе еще что-нибудь пропадет и ты снова подумаешь, что это моих рук дело. Как я могу быть уверена, что ты не станешь отслеживать каждый мой шаг, просто чтобы удостовериться, что я не нарушаю закон? – Ее голос пресекся, и она умолкла, пытаясь справиться с зашевелившейся в груди болью. – И если бы мы и дальше жили вместе, то, сам того не желая, ты каждый день разбивал бы мне сердце сноси подозрительностью.
Произнести эти слова оказалось так трудно – особенно после всех треволнений нынешней ночи, – что Синти даже охрипла.
И уж поистине титанических усилий стоило ей оторваться от сиденья, отодвинуть боковую дверь и выпрыгнуть из фургона. Отойдя на пару шагов, она обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на словно оцепеневшего Мэтта.
В эту минуту он показался ей таким красивым! Немного осунувшееся из-за бессонной ночи лицо, светлые волосы, зеленые глаза, тело – предмет мечтаний любой женщины…
Но не одной только красоты желала Синти. Ей необходимо было сердце этого парня.
Сделав над собой еще одно усилие, она улыбнулась, но очень грустно.
– Найди себе хорошую девушку, Мэтт. Такую, чтобы нравилась твоим родителям. И вообще заслуживала тебя. Потому что я тебе не пара.
…Месяц прошел с той ночи, когда Синти ушла от Мэтта, а он все никак не мог успокоиться. Кто сказал, что время лечит душевные раны?
Дни тянулись чередой. Он, как и прежде, ходил на работу, по воскресеньям обедал у родителей. Словом, вел такую же жизнь, какой она была, пока в ней не появилась Синти.
Призрак сидел в тюрьме, и вряд ли ему суждено было когда-нибудь выйти оттуда. А та храбрая девушка, любительница детективов, что помогла поместить его за решетку, находилась сейчас неизвестно где.
Мэтт встал из-за рабочего стола и подошел к доске, к которой до сих пор были прикреплены фотографии Синти. Вот она, в светлом парике, читает журнал, сидя за столиком в кафе. Вот улыбается гостиничному портье. А вот стоит на автобусной остановке и смотрит вдаль. Вид у нее грустный.
Он протянул руку и погладил последний снимок кончиками пальцев.
Здесь Синти выглядела потерянной, беззащитной. Такой, какой была, когда прощалась с ним. Печальное выражение ее лица преследовало Мэтта днем и ночью. Но иногда он вспоминал стоны, восклицания и вскрики, которые издавала Синти, когда они занимались любовью.
– Ты жалок, Макгриди, – сказал он себе. – И еще ты полный идиот.
Фото с изображением грустной девушки Мэтт сунул в карман, остальные сорвал с доски. Давно пора было сделать это. Ведь ясно же, что Синти не вернется.
Снятые фотографии он сунул в папку с делом Призрака, которую затем поставил в шкаф, где хранились завершенные дела.
В дверь постучали.
– Мистер Макгриди?
– Да, Элли. Что вы хотите?
– Тут мисс Макгир оставила для вас кое-что.
– Да? Что же? – Толстушка-дежурная протянула большой конверт. Мэтт взял его, недоумевая, что бы это могло быть.
Когда Элли вернулась на пост, он уселся за стол и положил конверт перед собой. Его взгляд скользнул по настольному календарю, одна дата на котором была обведена красным карандашом. Тридцать пятая годовщина свадьбы родителей.
Мэтту до сих пор трудно было в это поверить, но мать недавно позвонила ему и попросила адрес «той симпатичной девушки Синти». Они с отцом намеревались послать ей пригласительную открытку. Когда он признался, что не знает адреса, мать попросила дать хотя бы телефонный номер. Но его Мэтт не назвал бы ей, даже если б сам знал.