Лошадь, судя по шумному дыханию, устала, и если впереди холм, то им еще плестись и плестись. Недолго думая, Алекс съехал на обочину дороги, достал флягу, пакет с едой, которой предусмотрительно запасся, и хорошо поужинал, пока Ленточка, опустив голову и, пофыркивая, отдыхала. Сначала он не обращал внимания на поведение лошади, но потом при свете указателя заметил, что Ленточка испуганно прядает ушами.
Только теперь Алекс сообразил, что разбудило его тревожное ржание лошади, и вспомнил совет возчика не сворачивать с дороги. Вряд ли тот шутил: уж слишком опасливо прошептал это. За пределами дороги подстерегала опасность! Какая опасность, Алекс не собирался выяснять: не за тем ехал в Оркодубр.
Он схватил Ленточку под уздцы и быстро вывел на дорогу. Бричка пошла юзом, правое колесо зацепилось за какой-то корень или попало в выбоину. Он еле высвободил его, но при этом бричка толкнула его и отбросила так, что кубарем покатился по колючей лесной подстилке до первых стволов вдоль дороги. Результатом было ушибленное плечо и грубое упоминание возможных родителей той ёлки, которая остановила его кульбиты.
Алекс еще не кончил ругать безвинное дерево, когда непонятные шум и движение привлекли его внимание.
Кабан!
Зверь с сопением выскочил из высокой травы возле таблички и показался Алексу тёмной массой, которая отпочковалась от бесконечного мрака впереди. До сих пор он видел диких кабанов только на картинках и узнал этого только из-за сверкающих глаз и угрожающе поднятых вверх клыков. При свете указателя зверь был черный и удивительно высокий, с головой, которая по размеру равнялась, наверное, половине тела. И увидев человека, он не кинулся пугливо назад в укрытие, а очень решительно, хотя пока шагом, направился к Алексу.
В один миг Алекс понял бессмыслицу своего поведения в пути: мало того, что он не придал особого значения предостережению возчика, так еще и не подумал о возможных неприятностях на пустынной лесной дороге. Что теперь делать, бежать к ёлке и лезть на неё? Но он не видел ни злосчастной ёлки, ни других деревьев, только слышал позади испуганное притопывание и фырканье Ленточки.
Шум, поднятый лошадью, вывел его из умственного и физического столбняка: Ленточка — лошадь отважная, но не глупая, и, когда кабан приблизится, умчится во весь опор. Алекс стремглав кинулся к бричке, заскочил в нее прыжком, который мог повторить, но не превзойти олимпийский чемпион, и заорал: "Пошла, пошла" — голосом, которого сам испугался.
Ленточка помчалась назад по дороге.
Странный мрак остался позади, как будто выпустил их из своих объятий, в небе сквозь жиденькие облака светил ущербный месяц. Это хорошо, зверь будет хорошо виден.
Цепляясь одной рукой, Алекс схватил с пола брички суковатую палку, которая при умелом нажатии на один из сучков удлинялась до небольшой пики. И очень вовремя: кабан уже почти настиг их, он нёсся удивительно быстро… а, может быть, скорость его была вполне обычна для кабанов.
Алекс не имел времени задуматься над этим. Не знал он и обычную тактику нападения дикого кабана. Поэтому, когда туша зверя пронеслась в нескольких сантиметрах слева от брички, Алекс низко наклонился с сидения и вонзил в кабана пику. Удар был очень удачным, наконечник глубоко засел в хребте зверя. Кабан споткнулся, упал куда-то назад, раздался треск, это сломалось древко пики. Но зверь тут же снова вскочил на ноги и немедленно нагнал бричку.
Однако Алекс был начеку. Когда большущая голова уже показалась над бортиком, он немного отпрянул, кулак его описал в воздухе замысловатую сверкающую петлю, подбросил вверх жуткие клыки зверя, потом дёрнулся чуть вверх и прямо — под горло кабану. Нож сделал своё дело, на руку хлестнуло горячее и липкое, зверь пробежал ещё несколько шагов и упал.
Алекс тут же схватил вожжи и постепенно остановил лошадь. Ему пришло в голову, что, во-первых, повернуть назад перед самым Оркодубром было бы глупо, а во-вторых, где гарантия, что в лесу не бродят и другие сородичи напавшего зверя? В городе он, по крайней мере, будет в безопасности от кабанов.
Вытерев нож и руки о жесткую траву и хвою, он забрался в бричку, повернул Ленточку и поехал опять к указателю, старательно огибая место, где еще бился в агонии зверь. Кабан хрипел, копыта его отчаянно били по дороге, но Алекс понимал, что с ним все кончено. Ему стало жалко пику, однако она была сломана, и не было никаких шансов вытащить её за тот жалкий обломок, который торчал из раны. Вздохнув, Алекс слегка подхлестнул лошадь вожжами.