Присцилла решительно покачала головой:
— Из этого ничего не выйдет, капитан. Именно там нас и будут искать в первую очередь.
— Надеюсь, вы не думаете, что я покину это место, бросив своих людей? — спросил Баннерманн резко. — Я несу за них ответственность, мое милое дитя.
— Они ведь взрослые мужики, да? — спокойно возразила Присцилла. — Если вы пойдете к морю, капитан, вы погибнете еще до восхода солнца. Донхилл не успокоится, пока всех не поймает. Он не может позволить улизнуть даже одному свидетелю.
Баннерманн смотрел на нее в упор, но ничего не говорил. Он, похоже, осознавал, что Присцилла права. Но ему все равно было не по себе.
— Мы вернемся сюда так скоро, как только сможем, — сказал я. — С сотней полицейских, капитан. Не переживайте.
— И что мы здесь обнаружим? Три трупа?
— До полнолуния еще двадцать дней, капитан, — сказала Присцилла. — А Донхилл…
— Тихо!
Баннерманн прервал ее резким движением, выпрямился и уставился на стенку шкафа. Присцилла, замолчав, нахмурилась и чуть привстала, но вдруг застыла, не закончив движение.
Через тонкую стенку были слышны шаги — тяжелые, шаркающие шаги, сопровождаемые неприятными царапающими звуками, как будто по полу чиркали твердые когти. Мы замерли.
Послышалось чье-то дыхание — нечеловеческое дыхание.
— О господи! — пробормотал Баннерманн. — Опять это чудовище!
Присцилла побледнела, посмотрела сначала на Баннерманна, потом на меня, затем снова на стенку шкафа. В воздухе почувствовался слабый приторный запах.
— О чем… вы говорите, капитан? — спросила Присцилла растерянно.
— О монстре, — пробормотал Баннерманн. — О том самом… существе, которое убило Биллингса.
Его руки так сильно сжали кружку, что глиняная посудина, издав легкий щелчок, треснула, и херес пролился на его брюки. Но он этого даже не заметил.
— Нам нужно выбраться отсюда! — сказал я. — Здесь есть второй выход?
Присцилла отрицательно покачала головой. Ее лицо стало совсем бледным.
— Тогда через крышу. Помогите мне!
Я вскочил, крепко ухватился левой рукой за одну их балок и привстал на цыпочки, чтобы дотянуться другой рукой до черепицы крыши.
Присцилла и Баннерманн сидели, словно окаменевшие.
— Черт побери, да помогите же мне! Нам нужно выбраться отсюда! — вспылил я.
На мгновение я почувствовал, что меня охватывает паника, но мне удалось взять себя в руки и хоть как-то привести в порядок свои мысли. В отчаянии я сжал кулак и изо всей силы стукнул по черепице. Она затрещала, но даже не сдвинулась с места, лишь мое запястье пронзила острая боль.
Ударить второй раз я так и не успел. Запах гниения вдруг стал очень сильным. Глухой удар сотряс стенку шкафа. Казалось, зашаталась вся комната. Присцилла испуганно вскрикнула, вскочила и отбежала в дальний угол.
Последовал второй, еще более сильный удар. На гладкой деревянной поверхности появилась длинная ломаная трещина. После третьего мощного удара древесина развалилась и в комнату ворвалось что-то гигантское и темное.
Баннерманн вскрикнул, схватил кресло, на котором только что сидел, и изо всей силы швырнул его в незваного гостя.
Далее события развивались с молниеносной быстротой. Краал проявился лишь как густая тень, однако он все же не был абсолютно невидимым, как раньше.
И, похоже, он оказался не таким уж неуязвимым. Кресло, брошенное Баннерманном, врезалось в него с силой пушечного ядра и отбросило его назад. Само кресло развалилось на части, но при этом чудовище отлетело к стенке и свалилось на пол. Темная тень — конечность монстра — попыталась ухватиться за остатки шкафа, от чего тот окончательно развалился.
Баннерманн торжествующе вскрикнул, поднял второе кресло и тоже швырнул его в монстра. Не было видно, попал он или нет, но чудовище издало хриплый гневный вопль, а затем послышался треск разламываемого в щепки дерева.
Оказанное сопротивление, однако, дало нам лишь краткую передышку. Уже через несколько секунд колышущаяся тень снова появилась в проеме. Темные дергающиеся щупальца, похожие на змей, потянулись к нам, извиваясь в воздухе с ужасным шумом, и заставили меня и Баннерманна отступить. Решительное сопротивление, только что оказанное Баннерманном, скорее обескуражило чудовище, чем причинило ему вред.
— Назад! — крикнул Баннерманн срывающимся голосом.
Темное щупальце-тень с ужасной силой ударило его в плечо и сбило с ног. Баннерманн упал, тут же инстинктивно попытался было снова встать на ноги, но с пронзительным криком отшатнулся назад, увидев, как чудовище-тень наклонилось над ним. Извивающееся щупальце легло ему на плечо. Крики Баннерманна стали еще пронзительнее.