Новости о резне у Бхагара стали известны с появлением первых беженцев меньше чем через три недели после того, как Акмен-хотеп вернулся в Ка-Сабар. Долгие недели город был буквально парализован. Люди смотрели на север со все усиливающимся страхом, ожидая появления кошмарной орды Узурпатора. И вдруг по торговой дороге прибыл гонец с письмами от царей Разетры и Ливары. Они восстали против Узурпатора и захватили Кватар, а теперь намерены освободить Кхемри! Акмен-хотеп быстро написал ответное письмо, пообещав поддержку западным царям, и остаток дня провел в храме Гехеба, благодаря богов за спасение своего народа.
Целый месяц не было новостей. Ка-Сабар оплакивал погибших сыновей и думал о будущем. Акмен-хотеп посылал в Белый Дворец одного гонца за другим, дожидаясь хоть словечка от своих новых союзников, но ни один из них не вернулся. И наконец спустя шесть долгих месяцев царь отправил в Кватар небольшой отряд ушебти, чтобы выяснить, что происходит.
Спустя еще два месяца ушебти вернулись. Пешком, с рассказами об ужасе и отчаянии. В ночь резни в Бхагаре небеса над Кватаром рыдали кровью, а через несколько дней весь город был охвачен чумой, да такой, какой еще не ведала Благословенная Земля. Болезнь с одинаковой свирепостью поражала и людей, и животных. За какую-то неделю город накрыла волна убийств и разрушений. Союзнические армии оказались уничтожены, разодраны на клочки изнутри, потому что целые полки заражались лихорадкой войны и нападали на своих же товарищей. Царям Разетры и Ливары пришлось бежать из города, покинув свои войска на милость Махрака, находившегося на другом конце Долины Царей. Согласно слухам, они собирались призвать новых солдат и вернуться в город с армией жрецов-воинов от Жреческого совета, чтобы очистить его и возобновить наступление на Кхемри, но месяцы сменяли годы, и стало ясно, что жрецы Махрака не могут найти выход и противостоять проклятию, поразившему город.
Акмен-хотеп не сомневался, что именно Нагаш стал виновником ужасной чумы. Царь угрюмо восстанавливал потрепанную армию и готовился к худшему. Нагаш не выступил из Кхемри по следам ужасной чумы. Хотя армии союзников были уничтожены, выяснилось, что судьба армии Узурпатора не намного лучше. Как будто только затем, чтобы еще более ухудшить положение дел, в Великой пустыне начались жуткие песчаные бури и пронеслись по всей Центральной Неехаре, так что любые путешествия сделались невозможными на долгие недели. Положение стало безвыходным. Остатки западных армий по-прежнему удерживали Белый Дворец в Кватаре, а Нагаш вершил дела в Живом Городе. Судьба Благословенной Земли висела на волоске и зависела только от того, кто из противников первым восстановит силы.
Визирь медленно поднимался по ступеням из песчаника, ведущим в зал Совета. Его одежды развевались под порывами знойного ветра, дующего с востока. Косые солнечные лучи отражались от его бронзового шлема и сверкали на золотых кольцах, украшавших мощные, все в шрамах руки. Визирь низко поклонился царю и небольшой группе аристократов, сидевших и стоявших в продуваемом ветром зале.
— Посол из Махрака прибыл, о великий, — сказал он.
При первых звуках грубого голоса визиря Акмен-хотеп повернулся. По своему обыкновению, он расхаживал взад и вперед по широким плитам пола за низкими колоннами, поддерживавшими восточный край крыши зала Совета. Стен в помещении не было — зал располагался на крыше царского дворца в центре города, в свою очередь раскинувшегося на одном из Хрупких Пиков. Отсюда царь Ка-Сабара мог осматривать свои владения вдоль и поперек, от окутанных дымом кузниц на востоке до храмов в жреческом квартале на западе. Колонны зала были покрыты тонким слоем сажи, небольшие вихри из песка и гравия проносились по каменному полу, напоминая царю о боге земли, которому он поклонялся.