— Да. Брат и отец. Мне не нравится.
— Почему?
— Предпочел бы декабрь. — Пошутил он.
— Я тут дольше тебя, но я все еще хочу жить. Веришь?
Колдун открыл глаза и посмотрел на нее.
Химера стояла около прутьев, худющая с серой кожей, резко очерченными скулами и кожистыми крыльями. Искалеченная жизнь, сломанная судьба.
Смотрела на него спокойными грустными глазами, полными горя.
Веришь?
— Зачем?
— Я хочу увидеть маму и папу. Вначале казалось, что они меня возненавидят за то, кто я теперь. Но я только хочу их увидеть. Сказать, что я жива, что люблю их обоих, не обижаюсь на отца, хоть его вечно не было рядом. А еще я хочу увидеть солнце. Скоро весна. Мне так хочется пройтись босиком по молодой травке, ты помнишь, какая она на ощупь? Как щекочет ступни? А гомон птиц? Вкус талой воды?
— Нет. Не помню. Только снег и бесконечную зиму.
— Ты не должен так говорить. Фил всегда ставит тебя в пример. Говорит, что ты можешь справиться со всем. Что ты не такой, как другие. Он сказал, что теперь у нас есть надежда. У нас есть надежда, раз ты здесь!!! Майорин! Май! Он верит в тебя, а теперь его увели! Забрали! Ты должен ему помочь!
— Как? — раздосадовано пробормотал колдун.
— Ты должен!
— Я ничего не могу сделать. Даже выйти отсюда не могу.
— Колдун! — крикнула Наля. — Такой же как маги вокруг!
Колдун…
— Я не колдун. — Прошептал он сам себе. — Я не колдун…
Колдун. Слишком колдун.
Забыл, что значит быть истоком.
А ты много знаешь и хорошо умеешь этими знаниями и навыками пользоваться, от этого новые даются тебе плохо.
Ты по-прежнему исток. И истоком останешься всегда.
Не колдун.
Наля ничего не заметила. Колдун все так же лежал на тюфяке, прикрыв глаза. Капала вода.
Если человека поместить в место без источников света или ослепить, можно получить один и тот же результат. Тьму.
Не обязательно блокировать магию.
Можно просто лишить сил.
Пустота будет той же.
Если только… внутри не окажется исток.
Способности можно связать, добавляя в воду нужное зелье. Притупить разум, придержать дар. Но истоку не нужно пользоваться преобразующей магией.
Прав был Отшельник: он ослепил сам себя. И сам себя приговорил.
— Надо подождать. — Сказал он Нале. — Мы будем ждать.
Придворный лекарь зевнул и рявкнул на помощника:
— Что ты копаешься! Трешь одну склянку по часу! Быстрее!
Помощник нервно дернулся, склянка чуть не выпала из рук. Арне тяжко вздохнула и опять повторила вопрос:
— Для чего нужны перечисленные мной компоненты?
— Так давайте еще раз повторим список…
— А давайте не будем! Назначение их скажите!
— Обезболивающие. Одно противовоспалительное, слабительное, извините за подробности, сударыня. Это подавляет рвоту, это сгущает кровь…
— Чем болеет человек, их принимающий? — перебила слышащая.
— Да по-разному может быть. Но если это все использовал один человек, болен он был серьезно. Такое количество обезболивающих говорит, что боль была дикой. И вряд ли они помогали.
— Может быть так, что это человек умирал?
— Вполне. А о ком идет речь, позвольте узнать?
— Это я так, гипотетически. — Арне слезла со стула и чуть поклонилась. — Спасибо, за помощь.
— Этому человеку нужна помощь, сударыня.
— Уже не нужна, сударь.
Слышащая вышла из покоев лекаря, задумчиво перечитывая список. Нужно было срочно разыскать Горана.
Но оказалась это не так просто, архимаг ушел в крыло государя, куда сегодня никого не пускали. Почти никого, не считая карателей, архимага и личного лекаря Редрина, который вошел туда на рассвете и до сих пор там оставался. По дворцу ползли нехорошие слухи. Настораживающие.
Но достоверно ничего не было известно. Арне немного поспорила с девчонкой-карательницей в дверях, полукровка оказалась неприступной и суровой. Пришлось уйти.
Слышащая заглянула в комнаты архимага и оставила тому записку, что мол кое-что узнала. Писать яснее она побоялась, потом выяснилось, что ее разыскивает гонец из храма — Консат вскрытие не разрешил, но одобрил осмотр тела. Арне поспешила в лекарню, на ходу шепнув служанке, чтобы та передала весточку Горану.
По дороге она встретила дворянина, непонятно как связанного с братом государя. Солен ее сразу узнал, на нем была дорожная одежда, а позади ехал слуга с вьючной лошадью на поводу.
— Уезжаете? — полюбопытствовала слышащая.
— Да. На границу с Луаром, я владею замком в тех местах, решил осмотреться.