— Что? — тихо спросила Айрин.
— Всё будет хорошо. — Пообещал колдун. Глупо, опрометчиво, зря… но пообещал.
Глава 24. Шах и мат
Утро четвертого апреля того года, позже станет известно взятием Лусора и Вистусса, именно этот день будет последним для Школы новой магии. Именно с этого дня начнут считать магию объединенной. Это станет одним из излюбленных вопросов на экзаменах в вирицкой школе магии и в вирицкой школе общих наук. И несколько школяров обязательно напутают, может год, а может, скажут не четвертое, а пятое апреля. А может и не апреля вовсе, потому как, в мае биться намного приятней. И никто из этих, переживающих за собственную зачетку, молодых людей, торопящихся сдать сессию, не задумается, о тех, кто принесли эту дату в мир, выделили её из ряда дней собственной кровью и жизнью, и этим изменили судьбу всей Велмании.
Лишь дата в толстом учебнике, наполненном подобными событиями от корки до корки. Может это вина историков? А если мы теряем смысл происходящего, сказав обыденно и сухо: «Четвертого апреля того года был взят Лусор, город магов. Общее количество жертв: примерно четыре тысячи человек с обеих сторон. Атакой руководил Ерекон, воевода Инессы, Роред — военачальник восточно-велманской армии, Надар Белорукий — военачальник сауринских полков. Обороной руководили Хенрик и Карт Аарские, наемниками командовал некий Гвалдеп». Самые просвещенные поведают, что в битве не обошлось без помощи оппозиции, возглавляемой Вабелем Звонким Лисом. Таким образом, школяр усваивал крохотную долю знаний и шел дальше по древу истории к другим датам, столь же важным, тоже пахнущими кровью, потом, горем, и тоже удостоившихся трех строчек каллиграфического почерка писца, а чуть позже печатного текста.
Были и более благодарные книги, даже посвященные этим событиям от начала до конца. Но эти творения всегда писались не для любителей. Наука любит жизнь превращать в статистику, лишать эмоций, осуждать и анализировать. Но четвертого апреля того года эмоции прибывали в накале, осуждение бурлило субъективное и агрессивное, а анализировать времени не было. Время было действовать…
— Бить! Бить их! Не опускать руки, держать силу, концентрируемся! Залп! — огненные струи коптили стены цитадели. Без особого вреда, кроме эстетического.
— Залп! Смена! Щиты!
Маги отстреливались. Атакующие перестроились.
Задача Айрин выглядела, как и вчера — пробежать шеренгу, делясь силой. Сказать проще чем сделать, к середине строя она начала задыхаться, к концу упала бы. Парень ходящий за ней по пятам, подставил плечо.
— Вабель? Сколько еще? — Ерекон, сорвавший голос еще вчера сегодня больше сипел.
— Еще. Надо еще! Ивен, Велмера!
— Бить! Залп!
Ратники стояли ровными рядами — ждали своего часа. Военачальник восточно-велманских войск Роред размышлял, что если бы не спешка, то он располагал бы осадными машинами, гаубицами, катапультами… После очередного огненного дождя со стен крепости Роред свои мечтания прекратил.
Ерекон и Вабель явно знают, что делать. Откуда, интересно? Умелое пользование теорией?
— Назад! — заорал Вабель. — Наза-а-ад!!!
— Щиты! Крепите щиты!
Горгульи на стенах начали оживать. Они отпрянули от мышекулей, вытянули мордочки к осаждающим и выдали струи похожей на лаву субстанции. Метили в ров. Вокруг крепости образовалось кипящее кольцо. Не успевшие отскочить на пару саженей умерли мгновенно.
Айрин очнулась, инстинктивно рванула вперед, но остановилась. Она уже научилась сдерживать подобные порывы.
В первых рядах стояли Майорин, Хельм, Лавт, Хорхе.
— Следующее кольцо будет шире! — предупредил Вабель.
Хорхе взвился в прыжке, инстинктивно — не подумав. Перед ним расползалась лава, позади толкались люди. Ни секунды чтобы осознать, ни мгновения, чтобы собраться.
Притяжение уже возвращало назад в расплавленную кипящую землю.
Ладонь, меньше ладони, палец…
Сейчас ступни погрузятся в лаву…
Шею стиснула рука, рывок потянул назад. Он упал на пружинистую массу тел, тонущую в лаве.
— Мерцай гад, мерцай! — хрипели ему в ухо. — Мерцай вперед!
Хорхе послал хриплого к бесу и телепортировался. Мерцание выбросило обоих на узкую кромку земли между стеной и раскаленным рвом.
Воин повернул голову.
— Хорошо сюда эта дрянь не ползет. — Лавт выпрямился, рывком одернул воина. Полоска земли была меньше сажени — вольготно не полежишь. — Чего замер. Нас отсюда не видно. Авось выберемся.
— Спасибо.
— Гляди туда, — оборотень показал на край площади. — Они решили утопить нас в огне.