— В чем же ты просчитался?
— Недооценил твоего брата. Он оказался сильнее, чем я думал. Опомнился после смерти архимага, нашел ему достойную замену и они меня переиграли. Я уважаю сильных противников. Тебя в том числе.
— Я тебе не противник. Я один из сотен колдунов, ничего из себя не представляющий — неудачник, как ты сказал.
— Я так не считаю. Так ты поможешь мне, колдун?
— Нет. — Прошептал Майорин. — Если бы мог, подумал бы. Но я не могу. Я не правитель, не воевода, я никто.
— Да, точно. — Хмыкнул маг. — Домик на берегу реки, любимая под боком, детишки, коврижки… Сам то веришь? Такие как мы, не могут так жить.
— Какие? — безразлично уточнил Майорин.
— Нам нужно что-то менять. Покой не для нас. У нас под ладонями строится мир, история. Жизнь.
— Я хочу покоя. Я устал.
— Надолго тебя не хватит. Уже стемнело. Принимай решение.
— Сдавайся Хенрик. Я поговорю с братом, но ничего не буду тебе обещать.
— Этого хватит. — Аарский встал с кресла. — Шах и мат, Марин де Морр. Мое почтение Редрину Филину и Горану Вирицкому.
— Я передам.
За два часа до рассвета двери башни отворились. Обе створки распахнулись настежь, Хенрик Аарский спокойно спустился по ступенькам, помахал колдунам связанными руками.
Караульный не веря своим глазам, бросился будить дремавшего рядом воеводу.
— Уговорил? — опешил Ерекон.
— Я сдаю город! — крикнул Аарский. — И сам сдаюсь армии государя, условие одно, вы лояльно отнесетесь к моему народу!
— Народ у него… — буркнул под нос караульный.
— Цыц! — оборвал его воевода. — Выводи людей, Хенрик. Цепочкой. Эй, снимите заслон!
— Разумно ли…
— Цыц! Снимайте. Где Майорин, Ааркий?
— Он ранен. Мы его подлатали, но вставать ему нельзя.
— С чего мне верить тебе на слово?
— Вели послать разведчика. Мы пропустим его.
Ерекон задумался:
— Борец? Пойдешь? Я не заставляю…
— Уже иду, воевода. — Оборотень подскочил, он давно принял человеческую ипостась и оделся.
Заслон работал в одну сторону и Борец беспрепятственно прошел к башне. Дюжину минут все напряженно ждали. Потом Лавт вышел и кивнул.
— Жив. И в сознании.
— Хорошо. Заслон! — Скомандовал воевода. Колдуны мялись.
Маги, магички, дети, обычные люди, потихоньку выходили из башни и вставали около заслона. У всех были связаны руки.
Ерекон глазам не верил. О чём они говорили с Майорином? Как?
Отряды, по одному, начали выпускать лусорцев, проверяя веревки на руках. Веревки были асбестовыми. Маги действительно играли честно.
— Ты поплатишься! — истошно крикнула женщина. Она кошкой прыгнула к Аарскому и замерла, глядя тому прямо в глаза. — И умрешь!
Женщина попала магу прямо в сердце.
— Прощай, Льена. — Хенрик улыбнулся, немного растерянно. Магичка упала рядом с ним, дрожа от рыданий.
— Уберите её! — приказал Ерекон. — Сохраняйте спокойствие!
В башне, что-то хрустнуло. Посыпались камни.
— Боги… — прошептал воевода, позабыв, что в богов не верит. — В город. Бегом!
Высокая стройная телепортационная башня, образец строгой архитектуры середины столетия накренился, будто подрубленное дерево. На миг башня застыла, раздумывая в какую сторону падать, но потом выбрала и, чуть проседая в самое себя, начала падать на северо-запад.
В городе в одном из домов проснулась в чужой постели Айрин. Девушка, не одеваясь, вылетела на крыльцо. Но ничего не увидела кроме облака серой пыли и не услышала кроме истошных криков людей. Толпа бежала в город.
Айрин пощупала руками воздух, ища опоры. Но крыльцо было голым: без перил и ограждений. Поэтому она села прямо на ступени.
Грохот катился по Лусору. Король пал, принимая поражение, и последняя черная фигура на доске оказалась перевернута и сломана.
Шах и мат. Маги повержены.
Глава 25. Без правил
— А что с порталом? — Айрин медленно подняла голову, посмотрела на спрашивающую её Летту. — Говорили, взорваться может?
— Может. — Подтвердила девушка. Драконица сложила губы трубочкой и присвистнула, потом бесцеремонно схапала подругу за шиворот и поставила на ноги.
— Так взорвется или нет?
— Да.
— И что делать? — Летта поддернула рукава рубахи. Босая, драконица стояла, широко расставив ноги, белая коса рассекала спину, серебрянной полосой по чёрному вязанному узору шерстяной безрукавки.
— Бежать?
Драконица тяжело вздохнула и залепила Айрин пощечину.
— Очнись, дура! Чего ты заколдобилась!
— Там был Майорин…