— Вот ты и ответила. Можно уже радоваться?
— Нет. — Айрин не посветлела лицом, она стояла и смотрела на собственные ступни, вокруг бурлила белая пена. Пальцы на ногах онемели. — Мне надо уехать. Срочно, чем скорее, тем лучше.
— Зачем? — опешила Жарка. — Ведь он здесь. Он тебя любит, это видно. И отец ребенка тоже он. Надо ему сказать.
— Не смей! — крикнула Айрин. Крик потонул в шуме воды, но Жарка невольно отпрянула назад, чуть не свалившись с дерева. — Никому ни слова! Никому! Ясно?
— Нет не ясно! — рявкнула полукровка на подругу. — Ты дура? Полная?
— Да! Послезавтра ты поможешь мне уехать. Ты откроешь мне ворота, или калитку, или окно. Что сможешь. Выведешь туда лошадь. И я уеду в Луар.
— Не буду помогать. Хочешь творить глупости, твори сама.
— Как скажешь. Только молчи. Молчи!
— Да что с тобой? От кого ты убегаешь?
— Я не та, кто ему нужен, Жарка. Я другая… Я видела слишком много его любовниц, слышала слишком много его откровений, я слишком много знаю. И единственное, что его удержит это ребенок, если он не испугается. Но я не хочу держать никого силой. Не говори никому. Не говори.
— Ты ошибаешься.
— Не в этот раз.
Они столкнулись в оружейной. Среди блестящих и темных от времени палашей, изогнутых ятаганов, в опасном мерцании зачарованных фальчионов. Груды метательных ножей разной формы и конструкции, арбалетов и луков, пращей, палиц, дубин, доспехов, кольчуг, кожаных лат и лат сделанных из чешуи дракона. Среди букетов из пик, копий, стрел, болтов. Стой с любом другом месте оружейная открытой, мигом бы растащили каждый к себе. Но в Ордене не воровали — в головы не приходило. При этом всё дружно стаскивали сюда и личное оружие. Оборудованные специально узкие полочки с номерами хранили в себе личные вещи Велора, Билдира, Жарки и других карателей. Айрин вытаскивала из своей ниши сверток плотной замши. С мечом, ножами и облегченной кольчужкой. Её девушка оставила, она больше не собиралась ни с кем воевать, тем более так, полка казалась заполненной.
Они столкнулись в оружейной и шарахнулись друг от друга, как два вора.
— Я вот посмотреть…
— А я…
— Уезжаешь? — первым сообразил Ивен.
— Прошу… молчи. Никому ни слова.
— Тогда и ты молчи. — Только сейчас Айрин заметила нож, спрятанный в рукаве.
Он так и не простил ей спасения. И не смирился со смертью Велмеры. Он вызывался в отряд «чистильщиков» — не взяли. Предложение государя — родного отца Ивен воспринял равнодушно, и от поста советника отказался. Просьбу вернуться в Лусор от Вабеля Звонкого Лиса проигнорировал.
— Что ты задумал? — Ивен машинально засунул нож глубже в рукав, но Айрин уже бросила сверток с оружием. Прыжком оказалась рядом, каблуком впечаталась Ивену в носок сапога и заломила руку. Нож заскакал по полу.
— Отпусти меня.
— Зачем тебе нож?
— Не твое дело.
— В некоторых странах за спасение жизни, служат до смерти.
— Мы квиты. И я не просил тебя о спасении.
— Надо было дать тебе погибнуть? А может не тогда? Может еще в доме Рады? Тебя убил бы Майорин, и мы бы проиграли битву за Лусор. Что скажешь? Решил перерезать себе вены?
— Не твое дело. — Цедил маг сквозь зубы.
— Моё.
— Мне нечего здесь делать. — Ивен вывернул руку и отбросил Айрин в сторону. — Не надо было меня спасать. Благодарности не дождешься.
— Поехали со мной. Поехали со мной, Ивен! В Сокольем Крыле есть высшая школа, твой дед или твои учителя напишут рекомендации! Велмера бы поняла.
— Её не вернуть. — Маг отвернулся.
Айрин заметила, как блестели у него глаза.
— Её не вернуть, а я хочу с ней.
— Так не бывает. — Прошептала Айрин. — Никого не вернуть, но жить надо. Поехали, Ивен! Мы переживем, мы пойдем дальше, туда, где нет воспоминаний, где нет прошлого. Вены перерезать ты всегда успеешь.
— Хорошо. — Прервал её монолог маг. — Я поеду в Луар, только нож отдай.
— Ну, уж нет.
— Айрин. — Маг осторожно обошел ее сбоку и попытался забрать клинок. — Меня ждет Билдир, мы договорились, что он выточит мне свирельку.
— Свирельку?
— Такая дудочка. Туда дуют — она поёт.
— Не верю я тебе. — Пристыжено, но упрямо буркнула девушка.
— Пойдем со мной.
— Хорошо, только оружие к Жарке занесем.
Маг засмеялся, впервые за долгое время.
В окна бил ветер, заставляя стекла жалобно содрогаться. Нужно время, чтобы привыкнуть к подобному ветру. И хоть Велор и говорил, что ветер весенний, Айрин совсем не чувствовала весны. Не смотря на зеленеющий с каждым днем лес вокруг, несмотря на скворцовые перепалки, ругань черных грачей и первые переливы соловьев на рассвете. Несмотря на траву под ногами, на теплые, длинные дни, в душе было холодно.