— Часа два от силы. Фотиевичи еще и не просыпались.
— Пускай спят. — Великодушно разрешил колдун. — Тут тихо, город наш. Наместника звали?
— Спит наместник, проснется, придет. Да нам-то с тобой что?
— И то верно, — общим рушником колдун побрезговал, предпочтя ему рукав. — Эй, хозяюшка? А кормить нас будешь?
Хозяюшка — дочка корчмаря засмущалась, на некрасивом личике появилась обаятельная улыбка.
— Сейчас, сударь. Кашка дойдет и поставлю. Может взвара пока принести?
— Неси. — Не стал возражать колдун, садясь на скамью за длинный стол. Люта сел рядом. — Кто сегодня прибыть должен?
— Борец, из тех кого знаю. Остальных не знаю. Но еще несколько дюжин.
— И как они портал защищать собрались?
— Ильма ведает, я нет.
— Люта-Люта… Умный же мужик, почему не интересно-то?
— А зачем? Я мечом дерусь — да. Встретить могу. Заколдовать… Повести… Ты сам не лезь. Ты слишком много лезешь. Нос прищемят.
Колдун опустил голову на руки и грустно улыбнулся:
— Не поверишь, Люта, уже прищемили. А все тянет.
— Брось. Ты высокорожденный, но живешь среди нас, туда тебя не пустят.
— Да я и не рвусь…
— Майорин! — окликнули от двери. Хорхе стоял на пороге, стуча сапогами о дощатый пол. — Лазутчик-то наш оказался! Встречай.
Колдун повернул голову и застыл с открытым ртом, позабыв выдохнуть.
— Твою мать, что ты тут делаешь? — сдавлено просипел он.
— Не поминай мою мать, появится еще. — Ответила Айрин, стаскивая с остриженных волос шапку. — Привет, Люта. Как дела?
Хорхе занес руку и со всей дури влепил девушке подзатыльник, та покачнулась, но устояла.
— Дура. — Прикрикнул воин.
— Именно это я и хотел сказать. — Поддакнул Майорин.
— Хорошо, а у тебя как? — спокойно ответил на вопрос Молчун и улыбнулся. Неловко, не привык он улыбаться.
— А меня сейчас, кажется, будут бить.
— Будем. — Горячо подтвердил колдун вставая. — Что ты тут делаешь?
— Мимо проходила. — Пробормотала девушка, расстегивая доху. — Хорхе, где мой меч?
— Где надо. Обойдешься.
— Отдай. — Она произнесла это тихо, но твердо. Воину пригрезилась легкая угроза, а может и не пригрезилась.
— Сначала объясни, как ты тут оказалась.
— Объясню, но только с тем условием, что кроме вас троих, меня никто не увидит.
— Тебя уже стража видела, дюжина человек.
— Они не знают, кто я такая. Что ты им сказал?
— Сказал, что ты инесская. Этого было достаточно, они же видели знак Инессы.
Айрин отвлеклась от Хорхе и, наконец, стащила доху. Она села за стол против колдуна и Люты, расшнуровала высокий ворот замшевой безрукавки.
— Когда мы шли в Луар… меня называли Вессой, если не трудно…
— Понятно, но мы-то знаем, что тебя не Вессой зовут. — Колдун посмотрел на нее через стол.
Все угрюмо замолчали, девушка-разносчица расставила перед гостями кружки.
— Кто первый? — Айрин сунула нос во взвар и вынесла напитку суровый приговор: — Сено.
— Объяснись сначала. — Напомнил Хорхе. Он тоже разделся, присел рядом с дочерью Владычицы и блаженно вытянул ноги, привалившись к спинке скамьи. Спинка больно врезалась в спину, пытаясь втиснуться меж позвонков, воин поерзал, но подкладывать под спину ничего не стал, двигаться не хотелось.
Он уже давно не мальчик, и две бессонные ночи ему дались будто две строптивые вражеские девки. Воин чувствовал, что еще чуть посидит в тепле и уснет прямо здесь, на неудобной скамье. Послать бы к бесу их, пусть Майорин сам разбирается со своей дурой, Хорхе не сомневался, что она здесь из-за колдуна. Вон как оба в гляделки играют, кто кого пересмотрит.
Он залпом опорожнил кружку.
…Майорин ее обманул, даже не обманул, а недоговорил. На это обвинение, колдун скривил рот и хмыкнул. В чем именно обманул, оба объясняться не собирались, но в Луаре ей то ли не понравилось, то ли скучно стало… И собралась тогда Айрин в Велманию, на битву грядущую со злом страшным. Отправилась она телепортом в Кордер, в Кордере нашла друга Майорина, у которого они гостили летом, друг ее не сразу узнал, но быстро вспомнил. О том, что дочь Владычицы исток — чародей не знал, но упоминании о просьбе высокопоставленной матери хватило.
Хорхе неприязненно посмотрел на Майорина, но предъявить тому ничего не мог. Откуда колдуну тогда было знать, что Инесса с Цитаделью вступят в открытую вражду. Еще летом это казалось невозможным, когда Майорин с приятелем сидели на крыльце в Кордере и смущали Айрин россказнями о своих похождениях. Что мог подумать чародей, преданный Инессе, будто верный пес, когда к нему прибежала дочка Владычицы моля поскорей отправить ее к матери? Он и сам собирался в Роканку, только должен был дождаться ученика.