— Нет, милсдарь Горан… — Пробормотал парень вжимаясь в стену. Архимаг развернулся на каблуках и звучно затопал по коридору, торопясь выяснить с какого лешего так воняет храмовыми благовониями.
Дворянин проводил его взглядом, выпрямился и улыбнулся. Что хотел он узнал. Жарка действительно в тюрьме и приказ действительно исходил от государя. Солен фыркнул и, тихо ступая мягкими кожаными подошвами дорогих сапог, пошел восвояси.
Глава 7. Дорога
Из леса вылетел белый комок, стрелой пересек становище и скрылся по другую сторону поляны. Гнавший его оборотень сбавил скорость и перешел на неторопливую трусцу.
— Борец! — как выругался Майорин. — Мог бы поймать.
— Жалко. — Рыкнул Лавт и играючи боднул Айрин в бок, девушка резала на половинки лук, на две дюжины голодных ртов приходилась дюжина луковиц, крепеньких и сочащимся едким соком. Айрин шмыгнула носом и показал нож Борцу:
— Насадись!
Борец тут же чихнул и отвернулся.
— Злая! Пойду, обернусь.
— Конечно злая, — пробормотала Айрин, обращаясь к очередной луковице, — как можно жрать эту дрянь и еще других заставлять ее нюхать!
— Полезно. — Подсказал Люта, на правах командира занимающийся ревизией оружия и сбежавший от готовки. Майорин, которому досталась капуста, с завистью проводил его взглядом, но резать не перестал.
— И вкусно. — Лекарь по имени Косидар, коего Люта уже досмотрел, выхватил из кучи половинку и смачно захрустел. — Из такого вот злого лука получаются хорошие капли в нос, любую заложенность в раз снимает. Раз и дышишь как новорожденный.
— Угу…
— А еще можно каленым чесноком.
— Или топором. Раз, и нет головы. — Буркнула Айрин. Лекарь хмыкнул и посоветовал девушке несколько других, более гуманных методов убийства. В ответ та уточнила, зачем он идет с ними, не диверсантом ли. Потому как если забросить сего лекаря в Цитадель на несколько дней, то можно будет потом просто заходить и занимать город — оставшиеся в живых сдадутся без боя, моля вылечить их от поноса.
— Про понос я ничего не говорил. — Обиделся Косидар, морща красивый нос, чудом избежавший некогда острия чьего-то меча, распоровшему ему наискось левую щеку и верхнюю губу.
— А что с поносом? — удивился один из чародеев, судя по печальному лицу, ему уже влетело от командира.
— Предлагаю взять Цитадель малыми силами. — Ответила Айрин, забирая у Майорина капусту и ссыпая ее в котелок. Колдунов все прибавлялось, и стоило девушке отвернуться, как они в миг расхватали луковицы. Вокруг стоял жизнерадостный хруст, даже Лавт, обратившийся в человека с удовольствием жевал положенную ему половинку — запах который вызывал отвращения у зверя, человеку нравился.
— Чего они взъелись на эту Цитадель. — Шутливо брякнул один из жующих. Парень был ровесником Айрин. — Мы же, получается, на них нападаем, а они обороняются.
Если бы Люта подошел чуть позже, может дело бы и обошлось ответной шуточкой. Но Люта услышал и зло сжал меч в ножнах, который кому-то нес.
— Льерк, — предупредительно сказал ему старший товарищ. Но Льерк командира не видел.
— Судя по логике, Цитадельские открытия, которые у нас запрещены, хорошая и полезная штука.
— Уйди. — Раздалось сзади. Только тогда парень оглянулся. Молчун ткнул ножнами в сторону леса. — Собирайся и уходи.
— За что?
— За глупость. — Молчащий Майорин поднялся и похлопал друга по плечу: — дурак он, Люта, а не предатель.
— Да что я такого сказал? — жалобно вякнул Льерк. От кого-то ему прилетела тяжелая затрещина, но понять он кого парень не успел.
— Сядь и не высовывайся. — Посоветовал чародей лет сорока с русой короткой бородкой и маленькими, совсем не мужскими, руками. — И спроси у Лавта, почему иногда наказать лучше и правильней.
— Зелень непутевая, — успокаивал Майорин Люту, — ляпнул по глупости, помнишь Солена, он же тоже так думал.
— Еще я помню Нежада, Фотия, Зятлика… я много кого помню Майорин, и больше как помнить ничего поделать нельзя.
После этого со всех надолго слетела веселость, молодые чародеи даже не подначивали Айрин, а Айрин не отвечала им звонко и колко как обычно. Ели в тяжелом молчании, лишь прося передать миску-кружку-ложку-соль или сдержано благодаря готовивших. Льерк зыркал на Люту, все еще не шибко осознавая с чего тот рассвирепел. Люта наоборот старательно отводил глаза, Айрин подумала, что такие как он очень тяжко заводят близких друзей — слишком нелюдимы. Но если и появляется такой человек, то берегут его почище, чем себя.