– Всего доброго, Вивьен Фэйн. Ещё увидимся.
– Может быть.
– Не «может». А – «обязательно». До новых встреч, красавица.
8. Фэйны и Винтеры
Рождественские каникулы выдались длинными.
В свете фонарей мельтешила метель, делая тепло в комнате особенно уютным и ценным. Мать с отцом выпивали вечером свой, обязательный по выходным дням, бокал красного вина. Свечи подчеркивали белизну накрахмаленной скатерти, рождая в хрустале блики. Сверкала переливающимися огнями ёлка. На полу, на мягком ковре лежала, мотая ногами в воздухе, Глэдис, пододвинув поближе к пламени очередной роман. Сестра увлеченно накручивала на палец пепельные локоны и игнорировала предупреждения матери о том, что жар плохо действует на глаза. Шелестели голоса в телевизоре.
Мир казался предсказуемым и стабильным. И Вивьен не понимала, откуда поселилась в ней тоска. А ещё – нелюбовь к зеленым неоновым огням.
Даггер не приходил. Не пришёл ни разу – за все каникулы. Каждый вечер она ждала его, вглядываясь в ночное небо, отчаянно надеясь различить тонкий силуэт. Смотрела до рези в глазах, пока голова не начинала кружиться. Но его не было.
Зато приходила грусть, тонкая, как аромат сгоревших листьев.
Вконец разозлившись, Вивьен измышляла способы мести. Когда мерзкий колдун, наконец, появится, она в его сторону даже не посмотрит. Слушать не будет. Но уже в следующее мгновение понимала, что Винтер ничего её не обещал. Смешно демонстрировать свою обиду.
С каждым новым днём, проходящим без него, Вивьен всё больше чувствовала себя цветком, который забыли полить. Она, как он, вот-вот была готова увянуть. Порою она даже начинала сомневаться в том, а были ли они на самом деле – ночной полёт и колдовство во мраке? Однако покрытая лилиями ивовая ветвь, свежая, словно только что сорванная, утверждала – мимолетная дружба не приснилась.
– Хватит хандрить. Пошли погуляем? – позвала Глэдис.
Вивьен не нашла повода отказать и вскоре сёстры, совсем по-детски, играли в снежки. В пылу сражения Вивьен отвлеклась от меланхолии, с визгом увертываясь от холодных твёрдых шариков, выжидая удобный момент для того, чтобы метко пульнуть свой.
Когда один из «снарядов» точным попаданием залетел ей за воротник, Вивьен, обернувшись, замерла от неожиданности – Даггер выждал, наконец, момент, чтобы напомнить о себе.
Надо же – появился. И именно в тот момент, когда Вивьен впервые не думала о нём.
– Привет, – стряхнул он с бескровных, длинных пальцев капельки растаявшего льда.
Вивьен не отвечая, сердито смотрела на него, вытряхивала снег из капюшона.
– Ты что? Обиделась? – засмеялся он и шагнул вперёд, чтобы помочь освободиться от снега.
Но она отстранилась:
– Как мило с вашей стороны снизойти к нашим детским забавам, мистер Винтер, – язвительно фыркнула Вивьен.
Даггер вскинул глаза и посмотрел, серьёзно и спокойно, прямо в глаза.
Когда он заговорил, голос звучал мягко, терпеливо. Как у взрослого, увещевающего младенца?
– Я не мог прийти.
– Почему?
– Был занят.
Исчерпывающе. И совсем не бесит!!!
– Это чем можно так заняться в каникулы, чтобы не найти времени для единственного друга? Хотя бы час для него не выкроить?
– Я работал.
– Работал?..
– Вивьен! – раздраженно позвала Глэдис. – С кем это там разговариваешь?
Сестра смерила Винтера подозрительным, недоброжелательным взглядом:
– Кто это? – надменно поинтересовалась она.
– Даггер Винтер, Глэдис. Не притворяйся, что не знаешь.
– Тот самый, что живет в мрачном тупике?
– И что из этого? – огрызнулся Винтер.
– Зачем тебе это отребье, Вивьен? С кем ты водишься? Я всё расскажу маме.
Вивьен почувствовала, как краска заливает щеки. Глэдис умела быть такой стервой!
– А с чего бы вашей маме возражать против нашего с Вивьен общения? – неожиданно спокойно проговорил Даггер. – Мы не делаем ничего плохого.
– Правда? – Глэдис скрестила руки и, покачав головой. Всем видом продемонстрировала недоверчивость. – А по-твоему виду и не скажешь. Выглядишь так, будто задумываешь грабёж в особо крупном размере. А то и убийство.