«Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…».
Конечно, мальчишки выдумали все эти истории о ведьмах. Ведьм не бывает. Это все сказки.
Ведьм не бывает. Не бывает. Не бывает.
Глэдис придёт. Нужно просто ждать и не поддаваться страхам.
«Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь…».
Так тебе, Вивьен Фэйн, и надо. Мозги у тебя коротенькие-коротенькие. Ничего-то в тебе по-настоящему ценного нет, кроме хорошенькой рожицы, на которую все и покупаются.
Ты заслужила сидеть тут со сломанной ногой…
– Поторопись, Глэдис, – шептала она, всхлипывая.
Ей мерещились красные горящие глаза во мраке. И шорохи. И половицы наверху заскрипели так, словно мертвец спрыгнул со своей балки и теперь ползёт за ней.
Расплакаться было страшно. Тогда Вивьен уж точно сойдет с ума. Как страшно сидеть неизвестно где, не имея возможности подняться, хоть что-то делать.
Мертвецов не бывает. По-крайней мере, они не приходят за живыми. А вот сёстры всегда возвращаются. Чтобы надавать тумаков, наказать, наговорить колкостей или спасти.
Нужно просто ещё капельку подождать. Самую капельку!
«Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто».
Скрип досок наверху стал более отчетливым.
А вдруг про ведьм Билл не наврал?
– За каким чертом лысым вас понесло на эту Проклятую Мельницу? – услышала она глухой и хриплый, прокуренный низкий голос.
– Они поспорили, – дрожащим голос отвечала Глэдис.
– Дьявол забери всех непослушных дур! Вечно вы влипаете в дрянные истории. Где она?
– Я здесь! – прокричала Вивьен.
В следующее мгновение её ослепил свет от фонарика.
– Раздери меня сатана! – хохотнул неизвестный сверху. – Как же это твоя сестричка себе шею-то не сломала, красавица?! Никак дьявол лично её в люльке качал? Только чертовка тут копыта себе не обломаем.
– Сможете вытащить меня отсюда? – с надеждой спросила Вивьен.
– А где же «пожалуйста»? – насмешливо прогнусавил мужчина наверху.
– Пожалуйста, – покорно вздохнула она.
– Ладно. Подожди.
Свет фонарика погас. Раздался шорох. Потом вновь вспыхнул свет.
– Сейчас сброшу тебе верёвку. Обвяжись ею. Я тебя вытащу. Лады?
– Лады, –кивнула Вивьен.
Она несколько раз обмотала крученую, толстую, похожую на канат веревку вокруг пояса. Когда мужчина потянул, веревка натянулась, больно врезаясь в тело. Вивьен визгнула.
– Терпи. Не хрен было лезть к черту на рога.
Через секунду она уже стояла наверху и Глэдис обнимала сестру.
– Спасибо вам! Спасибо большое! – взглянув на своего спасителя, Вивьен вытаращила глаза.
И как у Глэдис только храбрости хватило к такому за помощью обратиться? Мужчина был худ, жилист, высок. Длинные черные патлы спадали на горящие, как у дикого зверя, глаза. Нос у него был заостренный и крючковатый, как у злого колдуна из сказки. Губы – тонкие, щеки – запавшие.
– Ну–с, тварь ты лупоглазая, как тебя зовут? – насмешливо обратился к ней мужчина.
– Вивьен.
– Ну, так вот, Вивьен, приличным девицам неприлично шляться по ночам? Усекла? Ладно, хрен с тобой. Все вы бабы одним маслом мазаны. Мозгов на вас у бога не хватило. Ты хоть, в отличие от твоей подружки, хорошенькая. Дай осмотрю твою ногу.
Присев на корточки, мужчина поставил ступню Вивьен на своё острое колено и жесткими пальцами, от которых едко пахло табаком, ощупал её лодыжку.
Вивьен ойкнула.
– Не смей распускать нюни, девчонка! Я этого не терплю. Нет у тебя никакого перелома, – сплюнул на пол мужчина через несколько секунд. – Обычный вывих. А его мы сейчас поправим.
Вивьен заорала от боли
– Поосторожнее нельзя?! – возмутилась Глэдис.
– Поосторожнее? Ещё чего. Твоя дурная сестрица на опухшей лапе далеко не ухромает, а я не намерен никого не хребте тащить. До дома доковыляешь – выпроси у мамаши лед и приложи к опухоли. К утру всё сойдет.